— Я ведь говорил вам, что за нами шли, — произнес он.
Апофеоз
Корделия шла с гордо поднятой головой. Как супруга барона Роланда, она нигде не была чужой. Дом Кадмус бывал в мирах столь непохожих ни на Вондрак, ни на Райсу, что она удивлялась, как они все еще часть Империума.
Но интерьер храма-кузницы был ни на что не похож. В ее работе не было ничего человеческого, все подчинялось логике и машинам.
Оправленные в железо процессионные коридоры, окутанные паром залы и тяжелое механическое сердцебиение, не принадлежало тем, чьи заботы касались плоти и крови. Она не чувствовала прямую угрозу, но предупреждение, что здесь не приветствуется плоть.
Позади неторопливо шли Малкольм и его рыцари, один их шаг равнялся десяти человеческим. Их орудия наведены и заряжены. Она надеялась, что до сражения не дойдет, хотя угроза возможного насилия была велика.
Она вышла в широкое пространство, крытое стеклянной крышей — собор машин. Стены сплошь покрывали железные панели, на них кислотой вытравлены сакральный бинарный код, священные схемы и эмблемы Марса — шестерня с черепом. Флаги из металлизированного шелка свисали с колоссальных арочных сводов над головой, лучи различного спектра били через все пространство.
Огромный двигатель, увитый гремящими цепями, подобно храмовому органу, стоял во главе дальней стены, только вместо священных гимнов он выпускал пар. Медленно крутящиеся шестерни и шипящие поршни издавали ритмичный глухой стук, словно сердцебиение спящего бога.
В обычном храме можно было ожидать скамьи, где верующие могли бы отдохнуть духом и телом. В этом храме машин не допускалось таких излишеств. Застеленный металлом пол испещряли узловатые линии, странные символы и аннотации, походя на интерьер логического устройства, но скорее всего все было намного сложнее.
— Леди Корделия, — произнесла фигура в черной робе у подножия гигантской машины в стене. Его голос с легкостью пролетал сотни метров между ними, усиленный акустикой храма или присущим ему необычным свойством.
— Адепт Немоникс, — отозвалась она.
Корделия шла навстречу адепту в сопровождении рыцарей. Смотритель данных — так назвал его Кирано. Она не знала наверняка, что это значило, но виду не подавала.
Немоникс был не один. Вместе с ним виднелись частично заслоненные адептом неясно светящиеся очертания.
— Это голограмма? — сказала Кассия, прижимая книгу к груди, как будто это был самый важный предмет в мире.
Прямо сейчас, Корделия считала, что так оно и было.
— Да, — ответила она. — Это голограмма.
— Как ты думаешь, кто это? — спросила Эйлина.
Корделия ничего не ответила, понимая, что Немоникс может слышать каждое слово, сказанное между ними. Она не намерена показывать свое неведение врагу.
Они были на полпути через храм, когда архимагос Кирано появился из гремящего лифта, обильно смазанного освященной смазкой. Десять скитариев следовали за ним, поблескивая красными доспехами так же покрытыми вязкой смазкой. Блестящие капли падали из перфорированных стволов тяжелого вооружения техностражей.
— Думаю, архимагос разделяет твою злость, — сказала Эйлина.
— Я бы сказала, что он гораздо злее, — произнесла Кассия.
— Он будет еще злее с минуты на минуту, — сказала Корделия.
Ни адепт Немоникс, ни его голограмма не двинулись с места и не произнесли ни слова с тех пор как началось приветствие.
Наконец, Корделия и ее рыцари достигли Немоникса одновременно с Кирано и его скитариями. Точно рассчитанный момент, который просто не мог произойти случайно.
Голограмма, аккомпанируя Немониксу, невозмутимо оценила скитариев. Ее раздражающие манеры были до боли знакомы ей, и в то же мгновение она поняла почему.
— Так ли необходимо все это оружие? — сказала голограмма. — Я на вашей стороне, в конце концов.
— Что все это значит? — потребовал Кирано. — Почему голограмма обращается ко мне, как будто имеет право голоса? И почему у тебя нет идентификационных подписей или биометрии в ноосферной ауре? Я требую, чтобы ты представился.
— Я адепт Немоникс из хранителей данных, — назвал себя Немоникс. — И я здесь по вашему срочному запросу, архимагос. Я знаю, что вы не обладаете воспоминаниями об этом запросе, но такова цена за использование уникальных навыков хранителей данных. Я никогда не был здесь, и никогда не
