Перерабатывающие суда и корабли-генераторы собрались вокруг “Сперанцы”, громадные шлангокабели соединили их с ковчегом Механикус, чтобы утолить изголодавшийся по топливу и энергии флагман. Десять судов опустели, прежде чем “Сперанца” достаточно насытилась и могла продолжить путешествие.
Из рассеянного флота больше всех повезло родственным душам и однотипным кораблям “Дитя Луны” и “Дитя Гнева”, они оказались на день впереди “Сперанцы”. “Адитум” выпрыгнул вблизи могучего судна, а “Кардинал Борас” лежал на траверзе меньше чем в пятнадцати часах. Эскорты “Мортис Фосс” и “Клинок Фосса” были не столь удачливы и отстали, по крайней мере, на сутки в глухом космосе.
Несмотря на многочисленные попытки определить местонахождение “Клинка Чести” при помощи ауспиков дальнего действия, мощных сканеров- авгуров и астропатических посланий так и не удалось найти ни малейшего следа третьего корабля с Фосс Прайм. Флот продолжал поиски столько, сколько архимагос Котов счёл целесообразным, но каждый капитан в глубине души знал, что долго задерживаться в глухих заливах между системами слишком опасно и рискованно.
Капитаны уцелевших фоссианских кораблей потребовали дополнительное время на поиски, но Котов отказал и пригрозил освободить обеих женщин от командования, если они не исполнят его приказы на полной скорости следовать к далёкой границе системы. “Мортис Фосс” и “Клинок Фосса” неохотно повернули носы к Валетте и подчинились.
На уцелевших судах трижды ударили в великий колокол в Верховном Храме Омниссии: за потерянный “Клинок Чести”, за потерянных детей Бога Машины и за смертные души на его борту.
Экспедиция двигалась дальше, хотя корабли так сильно рассеялись и растянулись, что не соответствовали ни одной доктрине Флота, регламентирующей конвои, но, по крайней мере, вместе и в близком боевом порядке. Ведомый “Дитём Луны” и “Дитём Гнева” флот Котова следовал прямым курсом к одинокому аванпосту, который двести тридцать пять лет путешествовал по орбите звезды в центре системы.
Манифольдная станция Валетте Механикус.
Последняя точка контакта с потерянным флотом магоса Телока.
МАКРОКОНТЕНТ НАЧАЛО:
+++МАКРОКОНТЕНТ 003+++
Бездушное сознание — враг всего живого.
Макроконтент 14
Атмосфера встречи стаи оказалась ничуть не теплее туманного воздуха из кондиционеров, и явно не собиралась улучшаться, подумал модератус Коскинен. Скамёльд уже рвался в бой после происшествия на тренировочной палубе. Коскинен уважал Скамёльда, но он ему не нравился, хотя модератус и не мог винить принцепса за гнев.
За прошедшие после нападения “Лупы Капиталины” на “Канис Ульфрика” две недели кузни на носу ковчега Механикус работали в три смены, создавая новое оружие и листы брони, чтобы заменить уничтоженные компоненты “Разбойника”. Целая армия техножрецов, аколитов легио и инженеров трудилась над павшим титаном, возвращая его в боевую готовность. Столь сложная задача обычно требовала месяцев напряжённой работы, ритуалов и освящений, но фабрикатус ковчега огромный инженер-магос по имени Тарентек сотворил чудо и резко сократил это время. Титан скоро встанет со строительных колыбелей, возрождённый и отремонтированный, но Коскинен знал, что не физические повреждения являлись самыми тяжёлыми последствиями нападения.
Он стоял возле саркофага Люта, прижав ладонь к бронестеклу и чувствуя дремлющее сердцебиение божественного существа внутри. Магос Гирдрид работала за контролирующим устройством, прикреплённым к нижней части саркофага, и мигающие сигнальные огни показывали процесс восстановления здоровья принцепса.
Люту всё ещё предстояло пробудиться из неврологического сна, и кто знал в каком душевном состоянии окажется принцепс, когда его разбудят? Он вспомнит, что произошло на тренировочной палубе или всё ещё будет вести отчаянный бой в Серном Каньоне? Даже старшие из легио Биологис не могли сказать наверняка, какой эффект эти действия оказали на его разум. Коскинен хотел, чтобы Лют остался в здравом уме, потому что оставался только один
