стали также захватывать управление религиозным и миграционным дискурсом.
Налицо колоссальные изменения. Исторически Политика являлась прерогативой левых. «Будь реалистом, требуй невозможного!» — таков был лозунг парижских демонстрантов в 1968 г. Конец рабства, эмансипация женщин, становление государства всеобщего благоденствия — все прогрессивные идеи, что поначалу были безумными и «иррациональными», в итоге стали общими принципами.
Однако сегодня левые, кажется, позабыли искусство Политики. Хуже того, многие мыслители и политики левого толка пытаются подавлять проявления радикализма в своих рядах, боясь потерять голоса. Последние годы я склонен думать о подобном настрое как о «пораженческом социализме».
Пораженческий социализм — интернациональное явление, которое можно наблюдать по всему миру в среде левых мыслителей и движений, от профсоюзов до политических партий, от журналистов до профессоров колледжей. Его адепты считают, что неолибералы освоили игру в размышления, рассуждения и статистику, оставив левым только эмоции. Он добросердечен. У социалистов-пораженцев избыток сочувствия, и они находят доминирующую политику глубоко несправедливой. Видя, как государство всеобщего благоденствия рассыпается в пыль, они спешат спасти все, что еще можно спасти. Но в критический момент социалист-пораженец спорит с оппонентами, всегда приняв утверждение, с которого началась полемика.
«Национальный долг вышел из-под контроля, — признают они, — но мы можем увеличить число программ, доступных людям в зависимости от их дохода».
«Борьба с бедностью — ужасно дорогое дело, — рассуждают социалисты-пораженцы, — но цивилизованная нация обязана им заниматься».
«Налоги высоки, — сетуют они, — но каждому по способностям».
Социалист-пораженец забывает о том, что настоящая проблема — не национальный долг, а чрезмерно раздутые домохозяйства и предприятия. Он не помнит, что борьба с бедностью — это вложение, окупающееся сторицей. Он забывает и о том, что все это время банкиры и юристы околачивают груши за деньги мусорщиков и медсестер.
Сдерживание и обуздание оппонентов — вот последняя миссия социалиста-пораженца. Антиприватизация, антиистеблишмент, антиэкономия. При всем том, против чего социалисты-пораженцы возражают, остается только гадать о том, за что они ратуют.
Вновь и вновь они встают на сторону бедолаг: бедняков, отщепенцев, беженцев, инвалидов и жертв дискриминации. Они порицают исламофобию, гомофобию и расизм. Они возмущаются тем, что множатся пропасти, делящие мир на синие и белые воротнички, на богатых и бедных, на обычных людей и тех, кто принадлежит к «одному проценту», — и при этом они тщетно пытаются возродить давно утраченную связь с избирателями.
Но самая большая проблема социалистов-пораженцев не в том, что они неправы, а в том, что они скучны. Скучны беспросветно. У них нет истории, которую они могли бы рассказать, и даже нет языка для ее выражения.
И зачастую кажется, что тем, кто придерживается левых взглядов, на самом деле нравится проигрывать — словно ошибки, обреченность и зверства призваны доказать их вечную правоту. «Существует такой род политической активности, — отмечает Ребекка Солнит в своей книге «Надежда в темноте» (Hope in the Dark), — который нацелен скорее на усиление идентичности, чем на достижение результатов». Если Дональд Трамп и понимает что — то хорошо, так это то, что люди предпочитают оказываться на стороне победителя. («Мы так выиграем. Вы устанете выигрывать».) Большинству претит жалость и опека доброго самаритянина.
К сожалению, социалист-пораженец позабыл, что истории левых следует быть историей надежды и прогресса. Под этим я подразумеваю не рассказ, восхищающий немногочисленных выпендрежников, развлекающихся философствованием о «посткапитализме» и «интерсекциональности» по прочтении какого — нибудь пространного тома. Величайшая ошибка левых ученых в том, что они по сути своей стали снобами и пишут на диком жаргоне, говоря о простых вещах головокружительно сложно. Если вам не по силам описать свой идеал смышленому 12-летнему ребенку, вероятно, в этом виноваты вы сами. Что нам нужно, так это рассказ, который будет услышан миллионами обычных людей.
Все начинается с восстановления языка прогресса.
Реформы? Да, черт возьми. Давайте по-настоящему пересмотрим финансовый сектор. Чтобы банки не рушились немедля по наступлении очередного кризиса, заставим их формировать более крупные подушки безопасности. Раздробим их, если потребуется, чтобы в следующий раз счет не пришлось оплачивать налогоплательщикам из — за того, что банки «слишком велики для падения». Выявим и уничтожим все налоговые гавани, чтобы богатых можно было заставить честно делиться, а у их бухгалтеров появилось стоящее занятие.
Меритократия? Давайте. Давайте, наконец, платить людям соответственно их вкладу. Мусорщики, няньки и учителя, очевидно, получат существенную прибавку, в то время как заработки множества лоббистов, юристов и банкиров рухнут в минус. Хочешь заниматься тем, что вредит общественности, — вперед. Но за такую привилегию придется заплатить немалые налоги.
Инновации? Конечно. Даже сегодня таланты растрачиваются впустую. Когда-то выпускники университетов, входящих в Лигу плюща, шли работать в науку, образование, на государственную службу — сегодня же они гораздо чаще выбирают банковское дело, юриспруденцию и распространителей рекламы вроде Google и Facebook. Задумайтесь на секунду о тех миллиардах долларов налогоплательщиков, которые идут на обучение лучших умов общества лишь для того, чтобы последние могли наиболее эффективно эксплуатировать других людей, — и голова у вас пойдет кругом. Только представьте себе, насколько все было бы иначе, если бы самые эффективные и талантливые представители нынешнего поколения взялись за решение величайших проблем нашего времени. Например, таких, как изменение климата, старение населения, неравенство… Вот где были бы настоящие инновации
