додумался поступить точно так же. Я не знал, чем экипированы «охотники», поэтому изначально рассчитывал на худший расклад – примем за неоспоримый факт, что каждый из них видит в темноте, как кошка. С такой мыслью я и поджидал гостей, как зачарованный, глядя на темный дверной проем. Единственное, чего я боялся больше всего на свете, – что они решат не испытывать судьбу и просто швырнут внутрь гранату. Тогда нас с Хартом тупо посечет осколками, и на этом «приключение» закончится. Но легионовцы так отчего-то не поступили – видимо, ничего взрывоопасного, кроме собственного грузовика, у них с собой все-таки не было.
И это, вероятно, стало их главной ошибкой в охоте на беглого русского ликвидатора – не прихватить с собой какое-то
Я не нажал на спусковой крючок, когда первый «охотник» перешагнул порог, потому как сразу решил, что буду стрелять в замыкающего. Капитан, судя по всему, понял мой замысел, и секунду спустя мы почти синхронно отправили к праотцам обоих «гостей». Первый, к слову, успел меня приметить и даже чуть не ослепил фонарем, но предупредить своих о засаде капитан ему не позволил.
Итак, уже девять за одну только сегодняшнюю ночь. Как-то совсем кроваво, но, видит Бог, сейчас я всего лишь защищался!..
«Приключения» на этом, однако, только начинались – глушитель-то был лишь на моем пистолете!..
Выстрел Харта спугнул бедняжек-гекконов, которые уже вроде бы даже облюбовали себе другое убежище вместо достопамятной картонки, но теперь вынуждены были покинуть и его. Я их прекрасно понимал: мало, что дом без окон и дверей, так еще и шумят в нем постоянно!.. Мы с капитаном, впрочем, тоже задерживаться не собирались, прекрасно понимая, что сейчас сюда сбегутся все остальные легионовцы.
– Куда?! – уточнил Харт, понимая, что шептать больше не имеет смысла.
Я указал на окно слева от меня, а сам метнулся к трупам. У одного, седовласого, можно сказать, пожилого типа, был пистолет в кобуре, его я спешно и выдернул, поскольку снаружи уже доносились крики и топот доброй дюжины ног. Ланью я метнулся следом за выпрыгнувшим наружу Хартом и «рыбкой» нырнул в окно. Споро вскочив на ноги, я тут же присел и, вжавшись в стену, бочком, словно краб, пошел к дальнему углу здания. В каждой руке у меня было по пистолету. Харт же поджидал наших противников у противоположной стороны стены и периодически косился на испуганного меня.
– Притормози! – услышал я уже знакомый голос – видимо, это был водитель. – Вижу их.
Харт недоуменно покосился в мою сторону – мол, кого это он там видит? Я лишь пожал плечами. Наверное, речь шла о трупах погибших солдат. Хотя, конечно, у этих подонков мог быть тепловизор…
Нет гранат, но есть тепловизор? Сомнительно, однако возможно.
– Черт бы побрал этого Мамонта! – пробасил другой «охотник» уже из здания. – Да я с него шкуру живьем сдеру!
«Ну-ну, – подумал я про себя. – Давай, подходи по одному!»
Первого, кто высунул голову в окно, я пристрелил из пистолета с глушителем, чтобы не создавать лишнего шума. Второго, появившегося из-за угла, извернулся и прикончил им же, доведя счет жертв за ночь до одиннадцати. Харт тем временем сцепился с третьим «охотником» и, достаточно легко увернувшись от пули, выпущенной практически в упор, прикончил наглеца выстрелом в лоб. Будь у меня достаточно времени, я бы удивился его неожиданной сноровке, но сражение, судя по всему, только начиналось… правда, теперь оно, так сказать, «перешло в тактическую плоскость». Лезть на рожон больше никто не решался, шкуру с живого меня сдирать – тем более. Я понимал, что их цель – устранение ликвидатора, и потому был готов к любому подлому трюку, вплоть до умышленного взрыва нашего «мустанга» вместе со зданием и, собственно, нами. Я бы на их месте и грузовик не пожалел: черт с ним, лишь бы уйти отсюда живыми.
Хотя, конечно, будь я обычным солдатом, после смерти пятерых моих товарищей уже валил бы куда подальше, только меня и видели. Но, видно, Богут хорошо промыл этим парням мозги, раз они мыслят взять цельного ликвидатора вот так бесхитростно, нахрапом.
Прямо за спиной послышался приглушенный шорох. Неужто по стене карабкаются? Я направил пистолет вверх, готовый стрелять, едва наружу покажется очередной смертник, однако на тот свет солдат благоразумно не спешил…
«Если он вообще там есть, этот солдат!..»
Может, у меня уже паранойя? В подобных условиях грех ею не обзавестись! И все же лучше, что называется, перебдеть, чем недобдеть, – во избежание незапланированной пули в голову.
За углом тоже кто-то крался – я слышал шаги «невидимки», хотя он наверняка мнил себя бесшумным, словно ниндзя. В здании тоже кто-то шуршал – нарочито громко, видимо, чтобы привлечь наше внимание. Да сколько ж вас там, мужики? Совесть поимейте, нас-то двое!..
Наверное, хотят напасть одновременно, чтобы застать врасплох. Наверняка понимают, что кто-то из оставшихся солдат все равно погибнет, но все равно лезут, не отступают, надеясь взять числом. С одной стороны, вроде бы похвальная храбрость. С другой, сейчас она граничит с подлинной глупостью, а значит, проку от нее никакого.
Впрочем, может, это их голубая мечта – завалить легендарного Мамонта? Только так можно объяснить неуступчивость «охотников». Опять же – Харта они почему-то вообще в расчет не берут, а он, меж тем, неплохо держится, особенно для распоследнего зануды.
Мы с капитаном посмотрели друг на друга. Я взглядом указал на оконный проем, он молча кивнул, с ходу поняв, о чем речь. Кажется, мы учли все.
Вот только ожидание затягивалось. Поначалу я не мог понять, почему они не спешат нападать. Из страха? Или ждут, пока мы сами подохнем? Я вертел
