Имперки в сопровождении здоровенных качков быстро выбрались из образовавшегося оцепления, а наши девочки робко стреляли глазками в сторону довольных парней. Что ж, возможно, похищение и правда их единственный шанс на спасение, дома каждую ждала казнь, а тут, может, кто-то и отыщет себе достойную пару. Ух, какие мальчики. Есть из кого выбрать.
Но в эту минуту я беспокоилась не об однокурсниках, а о состоянии нашей истеричной соседки. Похоже, новоявленной старосте нехорошо, и бросить ее тут одну — слишком жестокая отместка за врожденное высокомерие и заносчивость.
Бывшая актриса тронула малышку за плечо:
— Баронесса, ты чего?
Ингрид снова вздрогнула, пухлые губки затряслись. Сейчас опять слезы лить начнет.
Я схватила ее за руку и строго шикнула:
— Не смей реветь посреди школы!
— Домо-о-о-ой хочу, — сдавленно проблеяла она.
Мы с Хельгой потянули аристократку к кромке стадиона, но не тут-то было. Дорогу преградил Джон Диммер.
Синяя рубашка обтягивала рельефную грудь. Высокий голубоглазый блондин с уложенной назад челкой доброжелательно улыбался, провокационных взглядов себе не позволял, но и заинтересованности не скрывал. Сразу видно — благородный.
— Привет! — Голос оказался приятным, немного хрипловатым. — Хотел познакомиться со старостой девочек и узнать, в какой комнате ты живешь. Мало ли что.
Куда ей знакомиться? Того и гляди, в обморок упадет.
— Третий этаж, вторая дверь слева от балкона, — вместо баронессы ответила Хельга и, обворожительно улыбнувшись, добавила: — Ты красавчик! Приходи в любое время!
Джон Лиммер явно не ожидал услышать подобных слов, светлые брови поползли вверх. Противник был деморализован, обогнув его по дуге, мы потащили безропотную Ингрид в общежитие.
— Скорей! — шепнула Хельга и рванула вперед.
— Ты зачем это сказала? — на бегу возмутилась я. — Что значит «в любое время»?
Соседка махнула рукой:
— А что такого? Он мне приглянулся!
По пути в комнату мы еще несколько раз столкнулись с молодыми мужчинами, желавшими познакомиться. Эти коршуны поджидали новеньких на крыльце и на лестничных пролетах, а старшекурсницы, заметив нашу прыть, хохотали вслед. Дурацкая традиция — сразу сунуть переселенок под мужской прессинг. Ужас-ужас! Забежав к себе, мы быстро задвинули засов и, облегченно выдохнув, рассмеялись. Хорошо еще Джениз предупредила, чего именно стоит ждать от здешних студентов.
Хельга усадила юную блондиночку на кровать и спросила:
— Зачем так переживать?
Ингрид молча смотрела на свои ладони.
— Я не хочу быть старшей! — резко воскликнула она. — Какая из меня староста?
— Как? — ухмыльнулась бывшая актриса. — Ты же баронесса. У вас это в крови — командовать простым сбродом! Кажется, так вы нас называете?
— Я домой хочу, вы… — Ингрид задрожала и упала на подушку. — Вы чудовищны! Я хочу домой!!!
М-да. И правда, какая из нее староста?
— Ингрид, помнишь, что сказала Джениз? Никто тебя обратно не вернет. Смирись. Мы тут навсегда. — От неприятной правды по ее щекам снова потекли слезы. — И поверь, если все так, как они рассказывают, это не самый плохой расклад. Не реви. Что тут сложного? Познакомишься с дюжиной девчонок и станешь доносить до них требования этих магов. Ничего страшного в этом нет.
— Вы… они… они все простолюди-и-и-инки… — затянула малышка, всхлипывая. — Вы меня ненави-и-и-идите…
О боги! Мы с актрисой переглянулись.
— Прекрати. Никто тебя не ненавидит! — поморщилась я. — Сними корону с головы, общайся по-человечески — и тебя полюбят как родную.
Блондинка подняла красные глаза, продолжая шмыгать носом. Хельга сжала маленькую ладошку:
— Не дрейфь! Мы поможем тебе, — и покосилась на меня.
— Пра-а-а-авда? Вссс!
Вздохнув, я согласно кивнула.
