— Ясно.
Да и чего тут можно не сообразить? Дом градоначальника, в котором поселили «дорогую гостью», находится почти в центре, и им никогда не удастся пройти незаметно мимо постоянно снующих на первом этаже гостей и домочадцев.
— Приятно выяснить заранее, что невестка у меня будет понятливая, — невесело съязвила Летуана и снова занялась цветами.
Записки и подарки, засунутые в букеты, она небрежно складывала на огромный поднос, и там же высилась кучка конвертов, шкатулок и футляров.
Судя по всему, гоблины очень хорошо знали, чем вернее всего сразить женские души. Не догадывались бедняги лишь о том, как непросты гостьи, попавшие к ним в этот раз.
— Но нам же не запрещали гулять по городу? — наблюдая за наставницей, задумчиво пробормотала принцесса.
— Не запрещали, — угрюмо усмехнулась та. — Но вряд ли дадут дойти до окраины.
— Хотелось бы мне сказать, что ты не права… — Дарочка вздохнула и оглянулась на дверь. — Может, пойдешь спать? Скажешь, что от рогов голова болит.
— Я уже зелье выпила, — тихо буркнула алхимичка, — от головной боли.
И снова покосилась на кеори, валявшегося в вазочке со сластями. Он был бы по-прежнему похож на ожившую маленькую куколку, если бы кукольники делали игрушечных красавиц с круглыми, как яблочко, пузиками.
— Кео… — Потянувшись, принцесса погладила питомца по этому свидетельству счастливой жизни и в который уже раз попросила: — Ну убери ты с Леты эти рога! Она вовсе не заслужила такого наказания. И подумай сам, если бы она тебя не поймала, то не подарила бы мне, а если бы не подарила, когда бы ты еще попробовал такие конфеты и халву?
— Боюсь, он ничего не понял из твоей речи. — Летуана заглянула в хрустальную глубину зеркала и вздохнула. — Исследователи считают, что разум у кеори не больше, чем у кошки.
И вдруг как-то глухо охнула и схватилась ладонями за рот.
— Лета! — ринулась к ней Дарелетта. — Что с тобой? Да не молчи ты, Лета! Может, лекаря вызвать?
Дернула наставницу за руку, заглянула ей в лицо и отпрянула с испуганным вскриком.
Рогов на лбу алхимички больше не было, зато вместо человеческого лица зеленела лягушачья морда.
— Ах ты, злобное создание! — оглянувшись на пузатенького питомца, вспылила принцесса. — К тебе по-доброму, конфетами кормим, в кармане носим, а ты только гадости делаешь? Ну, сейчас я тебя проучу!
Сбросила с ноги туфельку и ринулась к столу. Кеори мгновенно скатился с вазы, замахал ручками и, превратившись в розовую летучую мышь с кукольной головой в золотой диадеме, взмыл под потолок и уселся на верхней перекладине балдахина.
— Ну ничего, денек посидишь там голодным, тогда, может, поумнеешь. Лета, отвернись, я служанку позову.
Через полчаса смуглая полукровка, озадаченная необычным приказом, вытаскивала из комнат для важных гостей корзины с фруктами и едой. Странные девушки не позволили оставить даже вазы со сластями, хотя командовала только одна, хорошенькая хозяйка чудесного существа, которое город собирался отобрать у нее любым из сотни известных им способов. Вторая сидела в кресле в широкополой шляпе, поверх которой был наброшен кисейный платок, не оставлявший для любопытного взора даже щелки.
Совершенно глупый, на первый взгляд, наряд, но служанка ничуть не удивилась, заметив его. Она и сама напялила бы еще большую шляпу и замоталась в ткань, если бы получила в дар от кеори такие жуткие рога. И неизвестно, сколько несчастной гостье придется с ними ходить: магистр Газдор, единственный маг, живущий в Маржидате, сейчас в отъезде. А кроме него, никто не в силах развеять колдовство и безболезненно снять витые, как у барана, рожки.
— Даурбея!
— Простите, мудрейший из султанов, — стоящий на коленях советник попятился к двери, — но его нигде нет. И, как выяснилось, сегодня он не ночевал в своей спальне.
— А в чьей ночевал? — едва заметно сузил глаза султан, отлично знавший все последние сплетни.
— Во всем дворце его не было. — В голосе советника звучало едва заметное злорадство. — И ужин принести не просил.
— И КАК ты можешь это объяснить? — Ахангеру было скучно, иначе он никогда не стал бы спрашивать мнение советника, упорно пытавшегося взять верх над Даурбеем в негласном соревновании за внимание повелителя.
— Объяснить такое трудно… — состроил многозначительную физиономию советник. — Ведь про темных магов говорят, будто они всегда служат только самим себе.
— Хотел бы я посмотреть, — помолчав, медленно произнес султан, — на человека, который служит не самому себе.
Урчелы обиженно поджал губы, но убеждать господина в неправоте не стал, себе дороже.
