обувь.
За время скитаний она четко осознала главное — в чужих краях больше всего неприятностей доставляет неправильно подобранная одежда. И теперь принцесса ни за что не стала бы смеяться над серыми костюмами путешественников, над их неказистой, но удобной обувью и похожими на колпаки шляпами. Бродя по пустыне под палящим солнцем, она мечтала именно о такой.
— Что случилось? — Мальгис непонимающе озирал лица враз помрачневших спутников, торопливо оплетающих щитами развернувшийся в обратном направлении ковер.
— Кто-то кастовал очень мощное заклятие, — процедил сквозь зубы Кадерн. — Выплеск силы просто сумасшедший.
— Где? — еще недоумевал его подопечный, но уже все сообразил и сам.
На той полянке, где они были пять минут назад, где же еще. Вокруг только пустынный, исковерканный суховеями лес, на помощь которому дриадам не хватает сил. И нет никакой надобности, а главное — некому устраивать в этом лесу потопы или погромы, которые могут дать резкий выплеск освобожденной магии.
Но раз он все же есть, этот выплеск, значит, кому-то не понравилось болотце кикиморы, и вряд ли теперь можно найти ответ почему.
— Мы идиоты, — безнадежно пробормотал вдруг Тодгер. — Не прихватили с собой ту жабу. А я еще чувствовал, царапает душу какая-то неправильность, только теперь понял, какая именно. Ведь эта кикимора ждала именно нас, и значит, была уверена, что сегодня или завтра мы придем. Но в чаще ей об этом узнать было неоткуда, вряд ли дриады, выставляя злыдню, объяснили ей, кто может искать их гостий. Они и сами этого не знали и ждать могли только прихода Кадерна. Но вряд ли стали бы, закрыв проход в чащу, переносить ему привязку портала на этот лес. Значит, это сделал кто-то другой, очень мощный и знающий о девушках намного больше нас.
— И теперь я могу точно сказать откуда, — страшно скрежетнул зубами Изрельс. — Этот урод Рандолиз успел поставить на них маячки.
— Он-то урод, — не менее мрачно рыкнул Кадерн, — а вот вы двое — лопухи деревенские. Почему ни один из вас не догадался повесить на свою любимую девушку привязку? И еще — я не понимаю, зачем мы возвращаемся? Вряд ли удастся что-то узнать, он наверняка прикончил ту кикимору.
— В этом никто не сомневается, что прикончил, — и не думая сворачивать с намеченного пути, согласился Даурбей. — Но то, с каким шумом он ее убрал, говорит о его предусмотрительности. Мы бы обязательно вернулись, чтобы наказать зеленую за ложь, и не смогли бы не заметить остаточную энергию его портала. А теперь следы его заклятия и ее перехода спутаются, и бесполезно высчитывать параболу и искать искажения фона. Ваш друг явно наблюдал за нами, видимо, где-то поблизости висел его следящий кристалл.
— Друг мне ты, а он — заклятый враг. — Кадерн поморщился и нехотя извинился: — А насчет возвращения я спорил зря. Просто забыл уже, когда ел, и отдохнуть не мешало бы, но этот гад все время на шаг впереди.
— Такое ощущение, что нас загоняют, как волков, — серьезно кивнул брату Тодгер.
— Как ты сказал? — охнул Даурбей, оглядел почерневшие лица спутников и кивнул сам себе: — Так и есть. Мы ему для чего-то нужны, и я знаю всего две причины.
— А я три. — Голос Изрельса стал бесцветным от сдерживаемой ненависти. — И последняя называется ритуал Генгройта.
— Не может быть! — Еще не отзвучали слова, сорвавшиеся с губ Кадерна, а все магистры уже щелкали пальцами и крутили камни амулетов.
— А тем, кто еще не сподобился приобщиться к тайным знаниям черного замка, — с ледяной язвительностью процедил Тодгер, — кто-нибудь объяснит?
— Конечно, объяснит, — мягко улыбнулся ему брат, и младший тотчас ответил на эту улыбку крайне подозрительным взглядом. — Но сначала предупредит, что после этого мы отправим вас с Мальгисом в Айгорру.
— Даже не мечтай, — отрезал Тодгер. — Лучше я пойду на Рандолиза с завязанными глазами, чем лишу себя удовольствия его поджарить. И не забывайте, это я начал поиски, а вы все ко мне присоединились. И, разумеется, не стану удерживать, если решите вернуться в Айгорру, раз проголодались и устали.
— Может, у них послеобеденный сон? — шагая за наставницей по пустынным коридорам и лестницам, тихо бормотала Дарочка. — Нам учитель рассказывал, есть на юге страны, где в полдень все ложатся спать. Представляешь? Короли, слуги, кухарки, селяне и воины. Однажды в это время забрел в столицу чужеземец, прошел по городу, добрался до дворца и решил, что все заколдованы. Направился прямо в покои принцессы и поцеловал ее. И тут как раз закончилось время сна, прозвенел звонок, и все проснулись. И сразу обнаружили незваного гостя. Схватили его и потащили к палачу, но принцесса храбро встала на защиту несчастного смельчака. И заявила — раз его хотят наказать за дерзость, то пусть женят на ней, она готова пожертвовать собой. Король немного поспорил и согласился. Они поженились, и выяснилось, что путник был принцем соседней страны.
— Бедный Ульрих Четвертый, — кивнула Летуана, — поплатился за наивность и любовь к романтичным сказкам. Пять принцесс пытались его очаровать, но обвела всех шестая, Ванесса Хитрая. Пообещала каждому горожанину, кто изобразит спящего, по десять серебряных. Потому-то за приближением принца вся страна следила затаив дыхание.
