что это определенно была некрофилия, только то, что у него были сексуальные отклонения, и что он явно испытывал сексуальное наслаждение от занятий сексом с кем-то, кто уже умер.
Ларри Кинг: Можем ли мы с уверенностью говорить о том, что те, кто имеют отклонения в сексуальной жизни той или иной степени, действительно являются сексуально анормальными членами общества?
Лайонел: Нет. Не совсем. Мы надеялись, что всю прибыль от продажи моей книги мы пустим на частное расследование. Мы хотели провести независимую экспертизу у доктора Фреда Берлина, который занимается такими случаями в Университете Хопкинса, а также хотели привлечь к этому расследованию женщину-психиатра из Университета Аризоны. Не только для того, чтобы в судебном порядке его признали невменяемым, но и для того, чтобы выяснить действительные мотивации его поступков, основные причины – почему он совершал это.
Ларри Кинг: Он был признан виновным и приговорен к смертной казни?
Шари: Нет.
Лайонел: Нет.
Шари: Смертная казнь не действовала…
Ларри Кинг: Ах, вы правы. Это было тогда, когда смертная казнь…
Шари: Да. Поэтому он только значился в списках…
Ларри Кинг: …смертная казнь была временно приостановлена.
Шари: Да, именно так. Но он получил пожизненное заключение в тюрьме.
Лайонел: Да.
Шари: Ему дали тысячу с лишним лет (1070 лет тюремного заключения по совокупности всех убийств, некоторые источники занижают его срок, но это неправда. – Примеч. автора).
Ларри Кинг: Давайте вернемся. Весна 1964 года, у него была паховая грыжа, так?
Шари: Двусторонняя паховая грыжа.
Ларри Кинг: Это как-то влияло на его настроение? Это ведь было очень больно.
Лайонел: Мягко говоря. Он был очень подавлен. Я до сих пор вижу его в своем костюме, он ходил, как маленький старичок, жаловался, как ему больно, и постоянно задавался вопросом, не отрежут ли ему член из-за этого. Этот недуг очень его волновал.
Ларри Кинг: Он любил своего брата?
Лайонел: Да, он любил своего брата. Но частенько он просто терпел его, потому, что его младший брат был настолько эмоциональным и активным, что это просто действовало ему на нервы.
Ларри Кинг: Как он относился к вам?
Лайонел: Джефф?
Ларри Кинг: Да.
Лайонел: Как он относился ко мне? Хм… Он был… у меня есть письма, которые он писал еще в школе, где он выражает свою любовь ко мне. И он говорил мне, что любит меня очень сильно. И то, когда Шари и я навестили его в тюрьме, и разговаривали с ним по телефону, он выражал свою благодарность за наш совместный визит, как бы очеловечивая себя…
Ларри Кинг: Безусловно, вы очень любили его.
Лайонел: Я очень сильно его любил.
Ларри Кинг: В начальной школе он был очень замкнутым, как вы выразились, неуклюжим?
Лайонел: Да, его учитель в начальной школе отчаянно пытался, чтобы он хоть как-то начал контактировать с другими детьми, но это не сработало. Это было как раз после того, как я получил PhD – ученую степень в Государственном университете Айовы (Philosophy doctor – доктор наук. –
Ларри Кинг: В Милуоки?
Лайонел: Нет, в Государственном Университете Айовы, в Айове.
Ларри Кинг: Хорошо, на тот момент, когда Вы заметили чрезмерную замкнутость, у Вас, не возникло удивления, что что-то с ним не так?
Лайонел: Да, но я, мы старались вовлекать его в занятия футболом, теннисом и в 4-H (Head, Heart, Hands, and Health – смышленость, сердечность, навыки и здоровье – американское высказывание о правильном образе жизни. – Примеч. автора). Мы выращивали ягнят и цыплят на наших двух акрах, которыми мы владели. Мы вовлекали его во все виды деятельности. Мы участвовали в его школьной жизни, пытались подружить его с другими детьми. У него действительно был узкий круг общения. Но это не было так, как будто он постоянно находился не у дел или был одиноким.
Ларри Кинг: Он смотрел мультфильмы?
Лайонел: Да.
Ларри Кинг: Он любил «Бэтмэна»?
