— Прими Путь Цепей, — настоял Монтэйг.
— И обречь себя на путь отшельника до тех пор, пока я не паду?
— Ты все еще сможешь служить своему ордену.
— Тогда скажите мне, сержант, какой путь избрали бы вы? — бросил Фелион.
На это у Монтэйга не было ответа.
"Я должен был стоять с Афанасием", — подумал он мрачно, — "было бы лучше умереть вместе с моим орденом, чем жить и видеть как он иссыхает и пожирает себя сам".
Но он не видел этого, потому что был ослеплен рвением Мальвуазена, также как Мальвуазен был ослеплен Мучеником. Капеллан беседовал с ним на протяжении девятнадцати дней, прежде чем объявить его пророком Бога-Императора, который привнес страшные нововведения в Имперское Кредо. Эти истины были действительно темными. Он доказал, что человечество неисправимо испорчено и его величайшие стражи, Адептус Астартес, являются основой всех грехов. Ибо, что если бы они не дрогнули и не раздробились в войне против архипредателя Гора?
— Те, кто стоял незапятнанным сегодня, могут пасть завтра или в другой день, — провозгласил Мальвуазен, — ибо предательство скрыто в нашей крови, овеянное гордостью.
Не может быть никакой надежды на вознесение к свету Императора. Только покаяние и боль за грехи прошлого и будущего. Война уже проиграна и единственная победа заключалась в борьбе за познание определенных поражений.
"Было ли это притаившимся позором «черной ярости», что обратил нас к столь бесплодным убеждениям", — удивлялся Монтэйг, — "всегда ли мы были настолько сломленными?"
— Поднимайся! — скомандовал он неофиту, — твой путь ждет.
Лучше служить в позоре, чем править в пороке
"Все было бы по другому, будь Сияющий Рыцарь среди нас", — размышлял Монтэйг пока вел своего заключенного сквозь темноту. — "Он бы изгнал змея".
Но магистр ордена Варзивал отсутствовал уже много лет. Он участвовал в походе вместе с первой ротой. От них не было вестей со времен Чистки и Мальвуазен объявил магистра потерянным, но Монтэйг не верил в это. Сияющий Рыцарь вернется однажды, чтобы возродить и искупить его орден.
"Но я недостоин буду увидеть это…."
В отсутствие Сияющего Рыцаря только верховный библиарий Афанасий и его братство отвергали заветы Мученика. Их неизбежно объявили еретиками и Монтэйг бок о бок со своими братьями взяли штурмом либрариум, движимые такой ненавистью, какую они не испытывали прежде даже в битвах с ксеносами.
Было ли это первым проявлением «черной ярости»?
Афанасий и его последователи ждали их, без какого либо оружия или брони, защищенные лишь презрением. Это завело атаку в тупик. Нападавшие ожидали холодного электрического привкуса, предшествующего психической атаке, но когда Афанасий заговорил, это были просто слова: "Мы воспарим на пылающих крыльях". Просто слова, но они были девизом ордена, произнесенные с убеждением в том, что очистят Монтэйга от яда. Быть может, это помогло бы, но затем Мальвуазен проревел новый девиз, явив себя Неумирающему Мученику: "Император обвиняет!"
Ангелы Сияющие умерли в тот день и Ангелы Кающиеся восстали из их могилы, ожесточенные и связанные тьмой.
Император обвиняет!
— Это дорога не к Терновому залу, — возразил Фелион.
— Нет, — признал Монтэйг, — не к нему. Я веду тебя к Вратам Предвестника. Отсюда ты поднимешься вверх по реке и скроешься в горах.
Неофит остановился в смущении.
— Но Терновый Венец призывает меня.
— Это так, — сказал Монтэйг, — они вызывают тебя, чтобы разорвать на части, как и всех, кто попытался пройти Путь Шипов.
— Если это наказание за мой грех…
— Ты не совершал греха! — почти прорычал Монтэйг, — твоя резьба по слоновой кости почитает примарха.
