это покарал...
–Началось,– раздражённо вздохнул обладатель изумрудов, раскрыл свою сумку и вытащил оттуда кусок материи.
К удивлению Павлова и Дружинина он вдруг обмотал ткань вокруг своей головы и закрыл ею рот. Вадим всё ещё пытался что-то говорить, но получилось только маловразумительное мычание. Борисов жестом заверил своих попутчиков, что всё в порядке, и двинулся дальше, как ни в чём не бывало.
–У него раздвоение личности?– вполголоса поинтересовался Леонид, чувствуя себя неуютно в компании с таким странноватым бесом.
–Нет, просто в его теле живёт подселенец,– сообщил Ламбрант, стуча кончиком лыжной палки о каменистую землю, по которой струилась дождевая вода.
–А кто такой подселенец?– Рогатый спасатель, казалось, уже позабыл о своей недавней истерике по поводу собственной смерти и обретения демонической сущности.
–Это что-то вроде духа, который вселяется в тело носителя. Обычно, такое случается на непродолжительное время. Но у Аделарда сложная история...
–Значит, и у меня может появиться подселенец???– вдруг испугался Дружинин.
–У тебя-то откуда?– усмехнулся люциферит.– Просто так подобные вещи не происходят. Аделарду банально не повезло оказаться в ненужное время в ненужном месте, всего лишь навсего.
–А что он сделал?– не переставал любопытничать парень.
–Пытался убить меня,– мрачно улыбнулся Павлов, поливаемый дождём.– Поэтому я тебе и сказал, что лучше мне подчиняться, а не сопротивляться. Видишь, к чему может привести неправильное общение с люциферитом?..
Леонид настороженно посмотрел на идущего впереди Борисова с завязанным ртом и поёжился.
–Значит, люцифериты умеют проделывать всякие такие штуки?– вновь пристал он с расспросами, стараясь не отставать от обклёванного попутчика.
–Я много, что умею,– неохотно ответил Ламбрант.– Но для всего этого нужна энергия и подходящее тело. А у меня с телом начались сплошные проблемы, когда я решил выселить из своей головы подселенца.
–У тебя тоже был подселенец???
Аделард обернулся на вопль Дружинина и удручённо помотал головой. Зерданский в его сумке попытался что-то проворчать, однако ему опять зажало губы в тесном пространстве.
–Да, был,– сухо сказал Павлов, уже не испытывая радости от общения с молодым бесом.
–Ого!– пришёл Леонид в необъяснимый восторг.– И что, ты от него избавился, да?
–Избавился.
–А как?
–Лишившись своего первого тела...
–Ну надо же! И что, ты умеешь прям тела менять, да?
–Умею.
–А как?..
Эхо их голосов разлеталось по сужающемуся пространству – с обеих сторон нависали скалы. Небо становилось темнее и далеко не только по причине дождевых туч. Наступил вечер, поэтому в горах разливался полумрак и холод.
Ущелье тянулось на несколько километров, наводя на Аделарда определённый страх. Конечно, ожидать здесь появление Зибуэля он не собирался, думая, что тому удалось уже покинуть труднопроходимый район. А вот другие уродцы вполне могли помешать движению двух бесов в компании с люциферитом и кивернитом. Поэтому Борисов старался быть начеку, несмотря на то, что в голове не переставал орать Плетнёв. Напарника по телу возмущала выходка с завязанным ртом. Он желал высказать всё вслух. Тем более имелась прекрасная возможность обвинять Ламбранта во всех смертных грехах. Ответить ударом или каким-нибудь магическим приёмом тот не мог. Когда ещё представиться такой шикарный шанс поглумиться над типом, который похитил его тело?..
Дождь постепенно утихал. Из-за этого в воздухе стали мельтешить комары и мошки. Они мерзко жужжали над ухом, садились на голову и даже ползали по изумрудам, закрывая обзор. Отмахивался от них и Дружинин, который досаждал люцифериту со своими расспросами о его подвигах и поражениях. Павлов старался отвечать коротко либо вовсе делал вид, будто не расслышал вопрос. Впрочем, терпения у Леонида имелось в предостаточном количестве, и он не брезговал повторять свои обращения несколько раз подряд. Его интересовало буквально всё: как бесы питаются; как они ходят в туалет; что будет, если люциферит и бес решат зачать ребёнка; способна ли святая вода прожечь их кожу; замерзают ли тела бесов при низких температурах.
За всеми этими разговорами они не заметили, как земля под ними стала неровной. Повсюду чернели подозрительные трещины, сквозь которые
