«Любовь к родному пепелищу…» Этюды о Пушкине

стихотворения упоминание о царе:

А царь тем ядом напитал…

Через своего помощника А. Н. Мордвинова он предложил Пушкину «доставить ему объяснение, по какому случаю помещены в изданном на сей 1832 год альманахе «Северные цветы» некоторые стихотворения его и, между прочим, Анчар – древо яда без предварительного испрошения на напечатание оных высочайшего дозволения».

Пушкин в тот же день ответил Бенкендорфу:

«Я всегда твердо был уверен, что высочайшая МИЛОСТЬ, коей неожиданно был я удостоен (в 1826 году царь сам стал цензором произведений Пушкина. – А.Г.), не лишает меня и ПРАВА, данного государем всем его подданным: печатать с дозволения цензуры. В течение последних шести лет во всех журналах и альманахах, с ведома моего и без ведома, стихотворения мои печатались беспрепятственно, и никогда не было о том ни малейшего замечания ни мне, ни цензуре. Даже я, совестясь беспокоить поминутно его величество, раза два обратился к Вашему покровительству, когда цензура недоумевала, и имел счастие найти в Вас более снисходительности, нежели в ней».

Отправив это письмо, Пушкин просил Бенкендорфа принять его для выяснения некоторых своих затруднений.

Через несколько дней, 11 февраля, Пушкин вызван был, согласно его просьбе, к Бенкендорфу. Судя по сохранившемуся черновику нового письма поэта к нему от 18–24 февраля того же 1832 года, Пушкин вынужден был еще и еще раз доказывать шефу жандармов, что «обвинения в применениях и подразумениях не имеют ни границ, ни оправданий, если под словом дерево будут разуметь конституцию, а под словом стрела самодержавие».

Любопытно, что разрешение цензуры на печатание «Анчара» было получено за три недели до письма Бенкендорфа к Пушкину и что в черновике этого стихотворения вместо слова «царь» в последнем стихе значилось «князь».

Песни свободе[48]

Кавказский пленник

Высланный из Петербурга за свои вольнолюбивые стихи, Пушкин приехал на юг России в тяжелом душевном состоянии. С апреля 1820 года, когда над ним повисло «облако громносное» высылки, он очень мало писал. И создавая на Кавказе эпилог к написанной еще в Петербурге поэме «Руслан и Людмила», Пушкин скорбел о том, что душа «полна томительною думой – но огнь поэзии погас» и скрылась от него навек «богиня тихих песнопений».

Эта тревога поэта длилась, однако, недолго. В первые же дни путешествия с Раевскими по Кавказу, остановившись после прогулки в горы у духанщика, Пушкин услышал рассказ старого инвалида о его пребывании в плену у черкесов.

Нахлынувшие яркие кавказские и крымские впечатления вдохновили поэта на новые, далекие от прежних элегий произведения. И оказавшись в Каменке, Пушкин начал осенью 1820 года работать над претворением только что услышанного рассказа в первую южную поэму – «Кавказский пленник»…

По мнению Д. Д. Благого, «Пушкин… во многих чертах образа своего Пленника… дал первое высоко поэтическое выражение вольнолюбивым настроениям и порывам передовых кругов современного ему общества».

Поэма стала известна друзьям еще в рукописи, в начале 1823 года была издана и имела огромный успех. «Жемчужиной русской словесности» называли ее. Она сразу же переведена была на французский, немецкий и польский языки. И уже в мае 1823 года Пушкин писал Н. И. Гнедичу о втором ее издании.

«Кавказский пленник» автобиографичен. Это он, поэт, «покинул родной предел и в край далекий полетел с веселым праздником победы». И о себе самом Пушкин писал:

Свобода! он одной тебя
Еще искал в пустынном мире,
Страстями чувства истребя,
Охолодев к мечтам и к лире,
С волненьем песни он внимал,
Одушевленные тобою,
И с верой, пламенной мольбою
Твой гордый идол обнимал…

В петербургском Большом театре вскоре состоялось первое представление балета прославленного Дидло на музыку Ковоса «Кавказский пленник, или Тень невесты» в четырех действиях. Роль черкешенки исполняла знаменитая балерина Истомина.

Чего бы ни дал Пушкин, чтобы хоть на несколько часов перенестись в сияющий огнями столичный Большой театр и снова, как совсем еще недавно, увидеть Истомину с ее «душой исполненным полетом»!

Пушкину «мочи нет, хочется недели две побывать в этом пакостном Петербурге», пишет он и просит А. И. Тургенева вытребовать его туда хоть «на несколько дней (однако ж не более)». Самого себя называет в письме к нему «искателем новых впечатлений».

Эти новые впечатления сами идут искателю навстречу. В том же письме Пушкин обещает привезти за то «сочинение во вкусе Апокалипсиса» – «Гавриилиаду».

Гавриилиада

Замысел «Гавриилиады» родился у Пушкина в Киеве, куда он прибыл в феврале 1821 года с Давыдовыми из Каменки.

Древняя Киевская Русь, Владимиры и Изяславы совершенно овладели воображением поэта. Десять дней он наслаждался этой стариной и накануне отъезда посетил знаменитый Софийский собор…

Взор его невольно остановился на превосходных изображениях архангела Гавриила и девы Марии (библейская притча о благовещении повествует, как