Социальное насилие

признаться в хищении 70 тыс. рублей. «Марат схватил за волосы и головой бил об стены, буквально таскал за волосы по кабинетам. Бил и Рамиль, он угрожал: „Не будешь признаваться, мы тебя изнасилуем в задницу бутылкой“» – рассказывала Садыкова.

Другие пострадавшие в «Дальнем» приводили примеры других пыток: удушение полиэтиленовым пакетом и т. п.

Жертвой произвола может стать любой гражданин. Подтверждением этому стала, в частности, история о гибели замдиректора железнодорожного техникума Павла Дроздова, задержанного за мелкое правонарушение. Мужчина скончался в казанском отделении полиции «Юдино» от пытки «ласточка» и отсутствия врачебной помощи.

Похожий скандал случился весной и в Кемеровской области. Московскими следователями были возбуждены уголовные дела в отношении полицейских отделов «Южный» в Анжеро – Судженске, «Новобайдаевский» в Новокузнецке и «Заводской» в Кемерове. «Стражи порядка» были уличены в изнасиловании, зверских пытках и убийствах задержанных.

Резонанс от вскрытых преступлений вынудил руководителей полицейских главков в Татарстане Асгата Сафарова и Кемеровской области Александра Елина написать рапорты об отставке. Летом их судьбу разделил начальник УМВД по Рязанской области Анатолий Агошков. В других регионах случаи выявления пыток задержанных были разрозненными, общероссийского резонанса не получали. Но это, конечно, не значит, что полицейских пыток в других регионах меньше. Просто общество о них меньше знает.

Жертвами полицейского насилия могут стать не только задержанные и подозреваемые, но и потерпевшие, пришедшие к правоохранителям за помощью. Например, было возбуждено дело против трех участковых в городе Батайск Ростовской области. Горожанин позвонил в полицию и пожаловался, что у него украли мобильный телефон. Приехавшие на Рабочую улицу нетрезвые полицейские сказали заявителю, что им «надоело» разбирать происшествия, происходящие по данному адресу. Полицейские избили потерпевшего.

Пожалела, что вызвала полицейских и жительница города Ясного Оренбургской области. Разнимая драку в квартире, полицейские избили 20 – летнюю девушку руками и ногами. Потом привезли ее в отделение и продолжили экзекуцию.

Избиением женщин прославилась и татарстанская полиция. 23 апреля участковый МО МВД «Высокогорский» Ильдар Фазырахманов попытался усадить в машину 16 – летнюю потерпевшую, сказав девушке, что намерен отвезти ее для проведения судмедэкспертизы. Когда она отказалась ехать без матери, полицейский пытался затащить ее, выкручивая руку. Прибежавшую на шум мать девушки участковый ударил металлической тростью.

В результате нашего эмпирического исследования применения пыток в пяти регионах России (Санкт – Петербург, Псковская, Нижегородская, Читинская области и Коми Республика) в 2004 – 2005 гг., было установлено, что если среди населения этих регионов подвергались пыткам со стороны сотрудников правоохранительных органов в течение года 3,4 – 4,6 % жителей, то среди осужденных к лишению свободы еще до приговора суда пыткам подвергались 40 – 60 % обвиняемых[341].

В результате необоснованного, а часто и незаконного усиления режима, 2006 – 2015 годы ознаменовались значительным ростом числа массовых волнений и бунтов в ИК и тюрьмах страны[342].

Насилие медицинское

Существуют три вида «белой смерти»: соль, сахар и – люди в белых халатах…

Народная мудрость

Конечно, не имеются в виду мучительные процедуры, хирургические операции, ампутации и прочие неизбежные в процессе лечения медицинские меры.

Медицинское насилие можно свести к двум основным типам. Во – первых, это излишние мучительные процедуры и методы лечения, вызванные недобросовестностью медицинского персонала; «врачебными ошибками»; сбором «материала» для собственной диссертации; естественным (!) желанием некоторых врачей заработать на не необходимых процедурах, дорогостоящих операциях вместо консервативного лечения и т. п. (Автору лет тридцать тому назад врач – профессор предписал немедленную операцию по удалению одной почки. Я, будучи готов к неизбежному, на всякий случай посоветовался с другим врачом. По его рекомендации отказался от операции, и до сих пор живу с двумя почками…). К этому варианту относится и следующий случай: «Наша основная проблема – это отрицание нашим государством наличия детей-спинальников в государстве вообще. То есть они появляются в 18 (при настойчивости родителей – в 16) лет… До этого возраста таких детей лечить просто негде – в России нет ни одного специализированного отделения, реабилитационного центра, отделения в санатории, где наших детей готовы лечить и реабилитировать. Грамотность врачей в этой ситуации просто поражает – они повально считают детей-спинальников «овощами», способными только „лежать и гадить“»[343].

Хорошо известен юмор медиков: «Будем лечить или пусть еще поживет?». Но «обвиняя» медиков в халатности, некомпетентности, алчности и т. п., не следует забывать, что сами они поставлены государством в противоестественные условия: мизерная зарплата; отсутствие современной дорогостоящей импортной техники и медикаментов в подавляющем большинстве медицинских учреждений страны (кроме нескольких образцово-показательных…); бюрократизация – бич всех современных российских институтов – будь то наука, образование, здравоохранение и др., когда вместо внимательного обследования пациента врач вынужден заполнять тонны ненужных бумаг…

Наконец, нельзя не напомнить о преступной, с моей точки зрения, деятельности Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН), сотрудники которой запугали медработников (равно как ветеринаров), применяющих наркосодержащие анастезирующие (обезболивающие) препараты. Их