— Приветствую тебя, старая карга. Черви уже, поди, заждались. Удивительно, что некоторые умудряются начать гнить еще над землей.
— Зазнались, как я полагаю, — повторила тетушка Агата, одна трясущаяся рука присоединилась ко второй на трости. — Вы только поглядите на этот жилет. Я помню вас еще мальчишкой, Джордж, чуть больше Джеффри Чарльза. Как вы были напуганы, явившись сюда в первый раз. Теперь всё по- другому.
Джордж улыбнулся и кивнул.
— Нужно издать закон, чтобы позволял травить старух, мэм. Или душить их подушкой. Это не заняло бы много времени. Если бы вы остались последней из Полдарков, я сделал бы это лично. Но не беспокойтесь, ваши внучатые племяннички сами выроют себе могилу. И много времени это не займет.
Из глаза тетушки Агаты упала большая капля и скатилась по диагонали в складке щеки. Это не было проявлением чувств, такое просто случалось с ней время от времени.
— Вы всегда были другом Фрэнсиса, как я припоминаю, и никогда не дружили с Россом. Что вы сказали? В тот первый раз вы нервничали, были едва оперившимся юнцом, и Чарльз сказал, что мальчик привел приятеля из школы. Что ж, времена изменились. Я еще помню те годы, когда в таком наряде и до Труро нельзя было проехать, чтобы вас не обчистил какой-нибудь разбойник или бродяга. Вы виделись с Фрэнсисом?
— Я виделся с Элизабет, — ответил Джордж, снова поклонившись. — Ты как раз напомнила мне о том, что я забыл, старушенция. Помирай побыстрее, и пусть тебя саму позабудут.
— Всего хорошего, — попрощалась тетушка Агата. — Приезжайте как-нибудь и оставайтесь на ужин. В последнее время у нас мало гостей.
Глава вторая
Фрэнсис добрался домой незадолго до шести. Элизабет он обнаружил сидящей у окна за вышивкой покрывала для кресла, а тетушку Агату — примостившейся у крохотного огонька.
— Уух, ну и духота у вас тут.
Он подошел к окну и распахнул его.
— Слушай, старушка, тебе бы лучше лечь в постель, чем трясти тут старые кости.
Но произнес он это незлобиво.
Тетушка Агата скосила на него глаза.
— А ты с гостем-то нашим разминулся, Фрэнсис. Ну вот на волосок разминулся. В последнее время к нам не часто заглядывают гости.
— Тебе следовало попросить его отужинать, Элизабет.
Фрэнсис посмотрел на жену, и та вспыхнула, донельзя раздосадованная тем, что старушка её опередила, как и тем, что это её заботило.
— Приходил Джордж Уорлегган.
— Джордж? — по тому, как Фрэнсис произнес это имя, все стало ясно. — Ты с ним виделась?
— Да, но быстро ушел.
— Надеюсь, что так. Чего он хотел?
Элизабет подняла серые глаза, которые в подобные этому мгновения могли выглядеть особенно искренне и невинно.
— Не думаю, чтобы он чего-то хотел. Просто передал, что на его взгляд бессмысленно продолжать эту ссору.
— Ссору, значит.
— И он был крайне любезен, — добавила тетушка Агата. — Если я не совсем выжила из ума, могу сказать, что состояние облагородило его манеры. Как в старые добрые времена — преклонил он пред нами колено.
— Интересно, знал ли он, что я стою к нему спиной. — фыркнул Фрэнсис.
Элизабет вернулась к вышивке.
— Джордж сказал, что вы с ним друзья с самого детства, и он не желает, чтобы между вами возникло отчуждение. Он сказал, что не желает ни капельки вмешиваться в твои дела или Росса, лишь только помочь нам во всей полноте ощутить радость жизни.
— Ты рассказываешь это как без запинки заученный урок.
Пальцы Элизабет в замешательстве запорхали над корзинкой, подбирая новый цвет.
— Но это его слова. Можешь принять их или отвергнуть, Фрэнсис.
