– Благодарим, – склонила голову Тина. – Мы будем осторожны.
– Молодой, глупый, – покачал головой мужчина, махнул рукой и хотел уйти, но вернулся и сунул Дину ружье. – Пусть будет.
После этого бывший матрос вернулся в дом, а искатели приключений, ободренные известиями, направились в направлении старого дома. Ружье на плече Дина придало уверенности в себе, сразу и ножи показались неплохим оружием для нападения, и вообще, горастанец – сам оружие. Живем! Все эти мысли пронеслись в голове юного создания, почувствовавшей, что конец их погони близок.
Старый дом вынырнул из сумерек неожиданно. Деревня уже осталась позади, собаки все еще лаяли, но на них два освободителя уже не обращали внимания. Они спешились, привязали лошадей к дереву и направились к дому. Волнение, возбуждение и капелька страха все сильней захватывали Тину. Она поглядывала на серьезного Дина, и в это мгновение он казался ей необычайно мужественным и красивым. Принц, почувствовав взгляд девушки, едва заметно улыбнулся и прижал палец к губам.
– Я смотреть, ты ждать, – прошептал он и жестом остановил девушку.
Мадемуазель Лоет смотрела, как горастанец крадется к дому. Походка его стала плавной и тягучей, напоминая движения кота, выслеживающего дичь. Дин подошел к освещенному окну, заглянул в него и поманил к себе Тину. Мадемуазель Лоет быстро приблизилась к нему.
– Там, – шепнул его высочество.
Девушка осторожно заглянула в окно и увидела девицу, горько плакавшую, сидя на стуле. Ее не связали, но в этом не было смысла. Девушка была явно сильно подавлена и о побеге даже не думала. К тому же у дверей стоял незнакомый мужчина. Один из тех, кто был в чайной, сидел у стола, разговаривая с невидимым собеседником, скорей всего, с тем, кто помог сделать заказ. Как его назвал второй? Ольсен, кажется. Да к дьяволу, какая разница? Мразь, он и есть мразь.
Дин дотронулся до плеча Тины, и когда она обернулась, показал три пальца. Девушка еще раз заглянула в комнату и согласно кивнула. Похоже, похитителей было всего трое. Двое увезли девушку, третий ждал с лошадьми. Вот они, все тут. Трое против двоих? Ерунда! На стороне освободителей внезапность, ружье, два ножа, наглость и стремительность.
– Идем, – шепнула Тина.
– Я первый, – остановил ее принц. – Ты за мной. Вперед не лезть.
– Угу, – вполголоса промычала девушка, добыла из глубокого кармана нож, вытащила его из ножен и почувствовала, что может захватить мир.
Дин подрался к дверям, открыл их почти беззвучно и исчез в темноте. Тина, подумав, сняла башмаки, оставив их у входа. Она прислушалась и шагнула в темноту. Тут же ее взяли за руку.
– Это я, – шепнул Дин. – Идти.
Они подобрались к квадрату свету, обозначившему дверь. Дин скинул с плеча ружье, снова ободряюще сжал руку мадемуазель Лоет и ударил ногой по двери. Стоявший за ней мужчина от неожиданности полетел на пол. Принц шагнул в комнату, придавив ногой горло упавшего головореза, не давая ему подняться, нацелился на двух мужчин за столом и коротко бросил Тине:
– Девица.
Мадемуазель Лоет метнулась к пленнице, но та, испугавшись, заголосила, вскочила со стула и бросилась в угол, что-то крича сквозь слезы и мотая головой.
– Глупая, мы же хотим спасти тебя! – воскликнула Тина. – Мы отвезем тебя в Алгардт.
– Мальчик из чайной, – услышала мадемуазель Лоет, на мгновение обернулась назад, но этого хватило пленнице, чтобы в порыве паники и страха кинуться на свою спасительницу.
Она вцепилась Тине в одежду, отчаянно тряся ее. Мадемуазель Лоет рванулась в сторону, послышался треск, и пуговицы с жилета осыпались на пол.
– Дура! – в сердцах вскричала девушка, отвесив девице Гольдардт жгучую пощечину.
– Ого, да у нас еще одна девочка, – донесся голос Ольсена.
– Сидеть! – рявкнул на марантийском принц.
– Лежать, – усмехнулся еще один знакомый голос. Послышался звук удара, и Дин полетел на пол, теряя сознание.
Тина, стягивавшая расползшийся ворот рубахи, обернулась и увидела второго господина из чайной. Ее взгляд метнулся к столу, там сидели Ольсен и совершенно незнакомый мужчина. В своем возбуждении девушка совсем не обратила внимания на то, что в комнате нет второго разбойника. За ее спиной скулила девица Гольдардт. Тина сжала рукоять ножа, снова убранного в карман, закрывая собой пленницу. Однако подумала, что не стоит одной кидаться на четверых обозленных мужиков, и поздравила себя с первой здравой мыслью за день. Затем вспомнила папеньку и подумала, что дико соскучилась по нему, и по Альену Литину. «Если мы выберемся, я больше никогда не буду совершать глупостей», – подумала девушка и подняла руки, показывая, что сдается.
Темнота все-таки опередила трех мужчин уже успевших проехать до кареты, замершей недалеко до развилки двух дорого. Полицейские свернули
