закат придавал ей особое очарование, но, спроси мадемуазель Лоет, о чем говорит горастанец, она бы не вспомнила ни слова. Мысли девушки витали вокруг Альена. Она терзалась любопытством. Что он хотел сказать? Тина ругала себя – к чему было проявлять упрямство? Ведь можно было выслушать, а не хватать Дина, чтобы утереть нос Литину. И как теперь узнать, зачем он приходил? Опять идти к нему и шмыгать носом? Но так она будет и вовсе тряпкой. А она не тряпка! Она дочь капитана Лоета, и этим все сказано!.. Но как же хотелось узнать, что хотел сказать ей Альен!!!
– Ты не слушать, – донеслось до девушки.
– А? Что? – Тина обернулась к принцу, взиравшего на нее с улыбкой и укором.
– Ты меня не слышать, – повторил он.
– С чего бы это? – не согласилась мадемуазель. – Я все слышала.
– Повторить? – Дин прищурился.
– В прекрасных горах, чьи снежные верхушки, сверкают на солнце, жил великий и могучий дракон, – начала девушка, вспоминая то, что успела услышать и запомнить. – Чешуя его сверкала, как вода в чистых горных озерах… А-а-а, – протянула Тина, понимая, что больше ничего не запомнила. – Ну- у-у…
– Ну-ну, – подбодрил ее принц, улыбаясь.
– Что ну? Жрал он много, – буркнула мадемуазель, краснея.
– Что жрал?
– Все, что не приколочено, дьявол его дери под хвост, – вдруг начала сердиться Тина. – Потом обожрался, раздулся и лопнул на сто тысяч ящериц.
– И какова же мораль сей поучительной истории? – послышался насмешливый голос папеньки, появившегося на палубе и некоторое время слушавшего разговор дочери и принца.
– Мораль такова. Жрать нужно в меру, – проворчала Тина, не глядя ни на Дина, ни на папеньку.
Лоет встал с ней рядом, поглядел на солнце, почти исчезнувшее в море, и усмехнулся:
– Вот и Умник сегодня так же. Весь ушел в разгадку послания Беса. Ничего не видел и не слышал. Складного ответа добиться было невозможно. Вроде отвечает, а мысли далеко. Знавал я такого господина. Пока до конца дело не сделает, подходить бессмысленно, все равно не заметит. Наверное, Умники все такие.
Капитан скосил на дочь глаз, сверкнувший лукавством, и покинул палубу. Тина некоторое время осмысливала слова папеньки, осознала и охнула.
– Так Альен даже не понял меня… – а через мгновение над палубой прокатилось восклицание. – Послание Беса! Он сумел увидеть его?
– Да, – кивнул принц. – В тот день, когда вы гулять с Альеном на острове, а капитан и его люди убивать пиратов Ржав… Ржа-вы-ва на «Алиани».
– Что? – сдавленным шепотом переспросила Тина.
И перед девушкой вдруг открылось страшное – вокруг нее заговор, в который вовлечены все. Все!!! И ведь никто даже не обмолвился о том, что происходило вокруг нее. Накидали конфет, чтобы ребенок был занят, а все интересное и важное осталось за бортом! Негодяи!!!
– И ты знал и молчал! – воскликнула Тина, с гневом взирая на его высочество.
– Ты не спрашивать…
– И папенька! И Самель, и Кузнечик, и господин Ардо, и Ален! Да как… как вы смели?! Вы… вы все… вы… Вы! Это же я нашла карту, это же я, все я! А вы! У-у-у, – потрясла девушка кулаками и сорвалась с места.
Она промчалась по бригу, подобно урагану, испепеляя каждого встречного возмущенным негодующим взглядом. Наконец, добралась до кают, открыла дверь в капитанскую и увидела того, кого искала. Альен сидел со своими листками и задумчиво выводил что-то на клочке бумаги. Мадемуазель Лоет стремительно пересекла каюту, бухнулась на противоположный стол и успела увидеть, что клочок исписан ее именем. А в следующее мгновение Альен смял его и сунул в карман, вопросительно глядя на девушку.
– Альен Литин, ты негодяй, – возвестила мадемуазель Лоет.
– Как скажешь, – усмехнулся Альен.
– И я с тобой не буду разговаривать никогда в жизни. Никогда-никогда, хоть на коленях стой.
– Запомнил.
– И чтобы ты не сказал, я все равно тебя не прощу.
– Твое право.
– Как ты мог?!
– Мог что?
