Роллон, и он, зевнув, посоветовал мне не свалиться в воду.
Заверила его, что не свалюсь, для купаний еще слишком рано! Взглянув на узкую каменную дорожку, идущую вдоль дома, подумала, что, если понадобится, мы с Робером вполне могли бы спасаться по ней бегством. Но вместо бегства я вернулась в гостиную и долго читала книгу по истории Фрисвиля. Почти добралась до конца, но тут ко мне с визитом явилась «бабушка», предложив сопроводить ее на прогулку. Я не стала отказываться. У старой Вестерброк был свой, причем крайне оригинальный, стиль, который мне определенно пришелся по вкусу.
Вскоре мы разместились под полотняным навесом в просторной лодке Вестерброков, устроившись на обитых красным с золотом бархатных сидениях. Отказавшись от вина, которое Петра пила с самого утра, заявив, что это ее лекарство от старости, но согласившись на фрукты, я слушала ее рассказы, иногда касаясь ладонью теплых накатывающих на борт морских волн.
«Бабуля» поведала мне о банках, почти пять сотен лет принадлежавших ее семье, о ломбардных домах во всех крупных городах Лургии и о филиалах за пределами страны. Я слушала ее, качая головой. Семейное дело поражало меня своим размахом. Затем Петра рассказала о своей любви к покойному мужу, которой совершенно некстати отправился на войну против Этерии, где и встретил свой конец. На Петру с малолетним сыном на руках свалилась вся империя Вестерброков. Но она справилась и за пять десятилетий почти удвоила и так огромное семейное состояние.
Тут «бабушка» начала выспрашивать о нашей жизни с Робером. Но я скупилась на подробности, которых не знала, поэтому постаралась перевести разговор на Эльсану, вполне успешно помогавшую Петре в делах. Как я и думала, этим вечером она отправилась на прием к Краузам одна!
Робер вернулся, когда золоченая карета Эльсаны уже отъехала от дома, «бабушка» удалилась в свои покои, а я дочитала книгу по истории Фрисвиля, сделав приличный задел во второй. Магистр сообщил мне, что дела у него — вернее, у нас! — складываются как нельзя лучше и с завтрашнего дня у него появятся ученики. Вернее, ученица, зато на следующей неделе к ней присоединятся еще двое. Молодых лоботрясов во Фрисвиле, желающих стать дипломированными магами, пруд пруди! К тому же, он занял немного денег у своего друга Хендрика Страута, так что следующим же утром мы приступаем к поиску жилья.
— А как же Эльсана?! — спросила у него расстроенно. — Разве…
Осеклась, потому что дверь в гостиную распахнулась и в нее гордо прошествовал тот самый высокомерный дворецкий. В руках он держал серебряный поднос, на котором красовались хрустальный графин с темно-рубиновой жидкостью и два бокала.
— Хозяйка просила передать, чтобы скрасить ваш вечер! — внушительным басом произнес он.
— Которая из них? — подал голос Робер, но противный дворецкий, окинув нас презрительным взглядом, так и не удосужился ответить. Поставил подарок на небольшой столик перед нами и ушел.
Помрачневший Робер взялся за графин. Понюхал, открыв хрустальную крышку.
— Подозреваю, безумно дорогое из винного погреба Вестерброков! Возможно, с их собственной винодельни.
— У них нет собственной винодельни, — отозвалась я, глядя, как Робер разливает вино по бокалам. Ну как же мне его уговорить?!
Я очень хотела остаться. Мне здесь нравилось, я уже привыкла к этому дому и даже к… своей бабушке! К тому же зачем нам куда-то уходить, если даже невооруженным взглядом видно, что эти двое любят друг друга?!
— Какая разница? — отозвался магистр с горечью. — Раз еще нет — так скоро будет! Вестерброки могут скупить ведь этот чертов город с потрохами. И не только его, Кимми! Они могут купить всех… Всех, потому что чертовски богаты!
— Богаты, — согласилась я, — и что с того?! Разве это что-то меняет? Она ведь любит вас…
Робер не стал меня слушать, перебил.
— Выпьешь со мной? За здоровье и счастье прелестной вдовы Эльсаны Вестерброк!
— А вот возьму и выпью! — разозлилась я на упертого магистра, и он сунул мне в руки бокал. — Робер, а не кажется вам, что счастье Эльсаны Вестерброк как раз в эту минуту напивается в компании своей приемной дочери? — я проводила взглядом содержимое бокала, который он осушил до дна. — Вы ведь вполне могли сопровождать ее в гости к Краузам и разогнать тех, кто имеет на Эльсану какие-то там виды! Вернее, не на нее, а на богатство Вестерброков.
— Так выпьем же еще! — вместо ответа мрачно возвестил Робер, наполняя свой бокал.
Я пригубила собственный под его тяжелым взглядом. Вино оказалось терпким, вязало рот. Может быть, так и должно быть?! Кажется, в своей прошлой жизни я не особо увлекалась подобным…
— У меня ничего нет, Кимми! — неожиданно произнес Робер. — Лишь эта одежда, немного еды и деньги, которые я занял у друга. Даже от моего доброго имени ничего не осталось после того, как меня извозило в грязи этерийское правосудие! Как я могу куда-либо ее сопровождать?! Что я могу ей дать, если у меня за душой ни дукара?!
— Но ведь вы ее любите! — начала я, и тут Робер скривился.
Вернее, лицо исказилось от боли, затем, застонав, он резко согнулся чуть ли не пополам. Приложил руки к животу и…
— Папа!
Тут Робер с грохотом упал со стула, а я… Я тоже словно получила удар кинжалом в живот. Выдохнула от резкой боли, не понимая, что мне делать, но
