той самой типографии «Картена»! — Их раскидали по всему городу, везде, везде! Вы ведь их видели?! Вернее, читали?!
Магистр подтвердил, что видел и читал. Смотрел на меня напряженно, ждал продолжения. И я продолжила:
— Волнения и протесты — звенья одной цепи. В них ведь призывали народ требовать у Наместника приезда архиепископа, не так ли?
— Да, так! — подтвердил он. — Но что из этого следует?
— То, что эта эпидемия и протесты всего лишь часть крайне хитроумного, но совершенно дьявольского плана!
— Уж не думаешь ли ты?..
— Думаю! Вернее, я почти уверена, что это всего лишь спектакль, чтобы вынудить Наместника пригласить в город архиепископа. А еще — народ Фрисвиля требовал, чтобы архиепископ Хъорт привез с собой третий артефакт? Этот артефакт обладает целебными свойствами — я читала это в книге!
Магистр Страут снова подтвердил, что именно так оно и было. Тут я неожиданно вспомнила слова бабушки о том, что Краузы всегда умело управляли желаниями толпы, и расстроилась окончательно. Черт!..
— Да, «Пылающему Сердцу» приписывают целительную силу, — добавил магистр.
— Кто-то крайне умело управляет настроениями толпы. Ему удалось внушить людям, что приезд архиепископа с артефактом спасет Фрисвиль от дальнейшей эпидемии. Наместник, обеспокоенный положением дел в городе, сделал как раз то, что от него и требовалось — он пригласил в Фрисвиль Хъорта с недостающим артефактом. Похоже, до этого камень хранился в совершенно неприступном месте и добраться до него не было никакой возможности?
Магистр Страут подтвердил и это. Выкрасть артефакт из главного Храма Все-Матери в столице Этерии не смог бы никто. Только безумец мог бы решиться на подобное!
— Тот, кто это провернул, и есть безумец, но при этом крайне хитрый и невероятно умный. И он не стал красть артефакт, вместо этого сделал так, чтобы его привезли в Фрисвиль, где архиепископа и будет ждать засада. Этот безумец просчитывает свои действия на много ходов вперед и не остановится ни перед чем! Ради своей цели он уже положил огромное количество народа и положит куда больше, чтобы завершить свой дьявольский план. Ему позарез нужен третий артефакт!
— Кимми!.. — выдохнул магистр.
— Но я очень хочу… — закрыла глаза, переводя дух. — Вернее, я надеюсь, что ошибаюсь! Во всем, магистр Страут! Молюсь Все-Матери, что у меня попросту разыгралось воображение и нас не ждет грандиозный финал этого… Этого спектакля!
Магистр Страут выглядел бледным, почти зеленым. Здоровенная рука то сжималась в кулак, то разжималась. Он молчал, размышляя…
— Возможно, ты права! — наконец, подал он голос. — Если посмотреть на все под таким углом, то… Тогда нам нужно действовать, Кимми! Я сегодня же напишу твоему отцу и попрошу его вернуться в город. Не возражай, медовым месяцем они насладятся попозже! Надо предупредить градоначальника, потому что архиепископу понадобится дополнительная охрана.
Я покивала. Именно так!
— Похоже, нас ждут сложные времена, — добавил Хендрик Страут. Растерянно запустил пятерню в волосы, тряхнул головой, затем потянулся к мешку. Нет, все же остановился, повернулся ко мне. — И вот что, больше ни во что не ввязывайся! Киммилия Хартен, я за тебя в ответе!
— Конечно! — пообещала ему туманно.
Магистр Страут приподнял мешок, затем поставил его на пол.
— Тяжелый, зараза! Как ты его дотащила?
— Мне помогли.
— Как ты вообще его раздобыла?
— Это было не очень сложно, — рука непроизвольно потянулась к зажившей скуле.
— Твой отец с меня шкуру спустит, если с тобой что-то случится! — нахмурился папин друг. — Поэтому сейчас же поклянись мне, что будешь сидеть ниже травы, тише воды! Кимми, я жду!
— Да, магистр Страут!
Пришлось пообещать, что буду благоразумна. Но ведь я и так была крайне благоразумна!
Наконец, подняв мешок в воздух с помощью крайне хитроумного заклинания, Хендрик Страут попрощался и ушел. Нет, не уехал на коляске и даже не уплыл на лодке, а, выйдя из дома, открыл портал, сказав мне, что отправляется в лабораторию. Ему понадобятся примерно сутки, чтобы сделать необходимые пробы. Но завтра он уже сможет сказать наверняка.
Проводив его, я вернулась в гостиную и засела за учебники. Ждала, ждала и дождалась.
— Можно мне ненадолго отлучиться? — попросила подошедшая Мадлен.
До этого она уже выходила во двор, а я рысью кинулась к окну в бывшей папиной спальне и все же успела заметить, как моя горничная что-то сунула кухаркиному десятилетнему сорванцу, которого частенько использовали как посыльного.
— На час, не больше! — заверила меня Мадлен. — После чего займемся вашей прической. Вы уже подумали насчет того белого платья и черного
