— Быть может, ничего серьезного и не случилось, — сказала ему. — Все зависит от того, что именно магистр Страут выяснил в своей лаборатории. А пока что… Давайте я всем покажу, что у меня получается из новых заклинаний?
— Кимми! — нахмурился отец. — Сейчас же расскажи, что случилось! Я имею полное право знать!
Но я была непреклонна. У меня тоже характер, причем не факт, у кого он сложнее. Расскажу, когда придет Хендрик Страут, и все тут!
В общем, кое-как продержалась, показывая свеженькие заклинания, расспрашивая маму о загородном имении и играя с Найтом. Потом пришел папин друг, и лицо у Хендрика Страута было такое, что я… Попрощавшись с Эльсаной и бабушкой, сунула песика Мадлен — тут уж ничего не поделаешь, приходилось терпеть ее присутствие, пока не найду достоверного повода от нее избавиться! — и отправилась следом за отцом в библиотеку. Папа хотел сперва переговорить с Хендриком с глазу на глаз, но магистр Страут заявил, что я тоже должна присутствовать. Потому что, если бы не я, он никогда бы этого не обнаружил.
— И что же ты такого обнаружил? — поинтересовался отец после того, как закрыл дверь в свой просторный кабинет.
Большую его часть занимали книжные полки, на которые падал свет из окон, выходящих на канал. Когда-то кабинет принадлежал Эрику Вестерброку, которого я не знала, но теперь здесь было царство Робера Хартена с разложенными повсюду свитками, книгами по магии и аккуратными стопками рабочих бумаг империи Вестерброков.
Вскоре мы расселись на мягких стульях вокруг большого дубового стола, и я чинно расправила светлое домашнее платьице. Вышитые розочки и пышные кружева у ворота и по подолу мне совершенно не нравились, но, по заверениям Мадлен, незамужняя девица из приличной семьи должна была одеваться именно так. Да и черт с ними!
— Да, что именно вы обнаружили? — поддакнула я, уставившись на пригоршню зерна, которую магистр Страут высыпал на столешницу. — А это что такое?!
Среди золотистых зерен было несколько черных и шершавых, покрытых пористыми наростами, словно сгнивших изнутри. Вместо ответа Магистр Страут перевел взгляд на отца.
— Робер, посмотри сам!
Папа хмыкнул, после чего принялся водить над зерном ладонью. Затем попыталась и я — ну, поводить! — но совершенно ничего не почувствовала. Пожав плечами, взяла черное зернышко, покрутила, понюхала — ничем не пахло! — затем положила на стол. Держать его в руке оказалось неприятно.
— Спорынья, — наконец, произнес магистр Страут. — Из мешка, который вчера передала мне Кимми.
— Что еще за спорынья? — спросила я.
— Что еще за мешок? — поинтересовался Робер.
— Не сказала? — удивился магистр Страут, и я покачала головой. — Тогда рассказывай, сейчас самое время! — подбодрил он.
— Тут такая история вышла… — вздохнула я под папиным внимательным взглядом.
Затем все ему рассказала. Ну, то же самое, что и вчера Хендрику Страуту. Только вместо того, чтобы похвалить меня за находчивость, отец схватился за голову.
— Все! — заявил он непреклонным тоном. — До окончания Академии — под домашним арестом! И никаких больше драк возле чужих амбаров!
Я снова вздохнула. Если бы только драка!.. Папа еще не знал про дыру в стене, Сумасшедшие Бараки и о нашем договоре с лиором Римерином.
— Но, папа! — попыталась я возмутиться. — Это ведь нечестно, я ничего плохого не сделала!
К тому же, судя по словам магистра Страута, даже принесла пользу.
— Робер, ты слишком строг к своей девочке! — встал на мою сторону Хендрик. — У меня тоже есть дети… Поверь, они иногда вытворяют такое, что я до сих пор не понимаю, почему еще не поседел окончательно.
— Твоим пацанятам только по десять, а ей уже… Ей уже скоро замуж! — Тут отец снова ужаснулся, причем, своим собственным словам. — Какой еще замуж?! — спросил у меня строго.
— Никакой! — заверила я. Независимо пожала плечами, потому что и не собиралась! Если бы не застукала Бастена Крауза с Мадлен, то могли быть варианты, а так…
— Учиться! — заявил Робер, на что я покивала. Конечно, с превеликой радостью!
— Так что за спорынья? — вновь повернулась я к магистру Страуту.
Оказалось, эта была болезнь, поражавшая зерно, причем преимущественно пшеницу и рожь. Паразитирующие наросты, появляющиеся на колосьях, употреблять в еду категорически не советовалось. Большое количество «грязного» зерна могло вызвать у людей серьезные отравления.
— Но… Неужели это и есть причина Святых Плясок?! — изумилась я. Посмотрела с отвращением на зернышки, зараженные паразитами. — Это они во всем виноваты?! Вернее, Краузы, которые привозят плохое зерно в Фрисвиль?
— Нет, Кимми! — покачал головой магистр Страут. — Все далеко не так просто. Если в зерне полно спорыньи, оно может стать причиной отправления, но не смерти и полнейшей потери разума, как у заболевших Святыми Плясками. Ничего из того, что происходит в Фрисвиле! Но я обнаружил в нем кое-что совершенно другое.
