взрослые мылись в большой эмалированной ванне, а для Жени немедленно купили небольшую цинковую – специальную, детскую. Девочка очень полюбила купаться, весело плескалась в воде, смеялась, агукала, даже вроде бы напевала что-то, однако сейчас тоже, как и Ася, беспрестанно зевала и похныкивала: хотела спать.
Наконец Ольга завернула Женю в большую банную простыню, вынесла из ванной, подала «родителям» – поцеловать на ночь – и пошла наверх, в детскую: укладывать спать.
Филька, весь день где-то носившийся, немедленно явился и помчался по лестнице впереди – хвост трубой.
В комнате он мигом улегся на Ольгину постель – в ногах, свернулся клубком и замурлыкал.
Ольга думала, что Женя уснет, едва коснувшись головой подушки, но ничуть не бывало: та лежала тихо, сосредоточенно глядя перед собой поблескивающими в полутьме глазами. Казалось, она о чем-то напряженно думает, и внезапно что-то по-взрослому озабоченное проступило в ее чертах. Она перевела взгляд на Ольгу и вдруг потянулась маленькой ручкой к ее руке.
– Что ты, милая? – ласково спросила Ольга, наклоняясь и целуя крошечные пальчики.
Женя вздрогнула, нахмурилась, покосилась на распахнутое окно, затянутое марлей от мух и комаров. Ольга услышала, как брякнула щеколда садовой калитки, потом раздались чьи-то быстрые, уверенные шаги по дорожке.
Ольга удивилась. Ни разу за то время, которое она провела у Васильевых, к ним не приходили гости, да еще вечером! Вася и Ася жили достаточно замкнуто, что, между прочим, очень нравилось Ольге. Кто бы это мог быть так поздно?
Женя вновь посмотрела ей в глаза, сжала пальчиками ее палец – и у Ольги вдруг стало так тяжело на душе, словно ей сообщили какую-то неприятную новость.
Заскрипели ступеньки, потом кто-то стукнул в дверь. И почти сразу раздался восторженный возглас Симочки:
– Ах! Миленький вы наш! Радость-то какая! Анатолий Николаевич!
Филька вдруг насторожился, поднял голову.
Ольга сообразила, что пришел тот самый человек, с которым Симочка сегодня так умиленно болтала по телефону. Ольга не испытывала к нему добрых чувств, ведь он посоветовал опоить Женю маковым молоком. Предположим, Симочка и сама додумалась это сотворить, однако зачем вообще такие вредные советы давать?! Впрочем, Ольга заранее невзлюбила бы любого, кто был по нраву Симочке.
Гость прошел в столовую, послышались оживленные голоса хозяев. Судя по всему, это был свой человек в доме.
Женя еще крепче сжала ее палец, и Ольга услышала шаги Аси, которая поднималась по лестнице.
Дверь детской осторожно приоткрылась:
– Оля, Женечка уснула?
Филька опрометью выскочил из комнаты, Ася засмеялась вслед:
– Чего испугался?
Женя лежала тихо, словно затаившись, и Ольга собралась сказать, что она уже спит, однако Ася шагнула вперед и увидела, что глаза девочки открыты.
– О, как хорошо, что она еще не уснула! – воскликнула радостно, видимо, совершенно забыв про сонливость. – Пришел один наш дальний родственник, тот самый, который нашел Женечку возле нашей калитки. Он долгое время пробыл в командировке в Москве и вот теперь зашел проведать свою находку. Они с Васей поднимутся сюда на минуточку, хорошо? Мы быстро-быстро, только глянуть на Женю – и все.
Она вернулась к двери и крикнула:
– Вася, Анатолий Николаевич, идите!
Вслед за этим Ася щелкнула выключателем – Ольга едва успела прикрыть Женины глаза ладонью от внезапно вспыхнувшего яркого света, – и в комнату вошли Васильев и еще один человек, при виде которого у Ольги перехватило дыхание.
– Ну вот, Анатолий Николаевич, посмотрите на нашу доченьку, – радостно ворковала Ася, подводя гостя к колыбели. – Какую красавицу вы для нас нашли, верно?
– В самом деле красавица, – пробормотал тот, уставившись на Ольгу.
– А это ее нянюшка, Оленька. Малышку вы вечером нашли, а поутру Оля пришла. Как нарочно!
– Как нарочно, – кивнул тот, по-прежнему не сводя с Ольги ищущего, шарящего, словно бы под одежду проникающего взгляда темных глаз.
Она не могла и слова молвить от ужаса и отвращения. Ведь это был не кто иной, как Андреянов!
Анатолий Николаевич… Ну да, Ольга не знала его отчества, ведь Фаина Ивановна звала племянника просто Толиком…
И внезапно все стало ясно, до такой степени ясно, что у Ольги даже голова закружилась! В тот день, когда исчезла Женя, они обе с Ольгой зевали, клевали носами, а потом и вовсе заснули на траве. И Ольге даже в голову не пришло, что их чем-то опоили… Уж не маковым ли молочком, как сегодня опоили Женю и Асю? Потом Ольга проснулась, а Женю кто-то унес. Цыгане, сказала Фаина Ивановна. Как бы не так! Ее унес Андреянов. Унес сюда, к Васильевым, и разыграл сцену случайной находки. Если они хорошо знакомы, даже дальние родственники, он, конечно, не мог не знать, как Ася страдает
