— Нет, на поддержку твоих расходов. Так что твой бюджет пополнился.
— Это, конечно, хорошо, — среагировал Эди, — но надо ехать в СИЗО. Время не ждет, да и Елена томится в неведении относительно своей встречи с отцом. Вот только надо бы…
— Карабанов ждет, да и твой реквизит Юра уже принес, — прервал его Николай, смеясь. И, показывая на лежащий на одном из стульев у стены пакет, уточнил: — Он там.
Эди, тут же прошел к стулу и, уверенными движениями наклеив бородку и натянув на голову парик, произнес:
— Я готов, товарищи чекисты.
Через полчаса Карабанов провел его в камеру «Иуды».
Эди, бросив ему короткое «здравствуйте», сразу сообщил, что Елена прибыла в Минск и сегодня он сможет с ней встретиться здесь же, в камере. Тот отреагировал взволнованно:
— Боже мой, как мне стыдно будет перед дочуркой!
— Я, как и договорились, рассказал ей только часть правды. Остальное, думаю, не надо ей говорить.
— Спасибо, спасибо! Но когда она придет?
— Александр, вы же понимаете, что я не мог ее сразу привести. Вам необходимо подготовиться к встрече, да и мне переговорить по нашим вопросам.
— Скажите, пожалуйста, как она восприняла сообщение о моем нахождении в тюрьме?
— Конечно, поплакала, но потом взяла себя в руки: она умная и сильная девушка. И вообще, у вас хорошая дочь.
— Спасибо, вам Эди, спасибо, — еле сдерживая себя, чтобы не заплакать, промолвил «Иуда».
Дождавшись, когда он успокоится, Эди рассказал ему о своих встречах с Моисеенко и Сафинским, а также обговорив, как и планировалось, вопросы предстоящей работы, спросил:
— Александр, как вы находите предложение относительно участия Елены в мужских играх?
— Знаете, Эди, я предполагал такое как со стороны Моисеенко, так и с вашей стороны. Это разумно и вполне укладывается в сценарии действий обеих противоборствующих сторон. Но, поверьте, у меня даже и в мыслях не было, что станете советоваться со мной. Вы в этот раз сделали хороший ход. Конечно, я поговорю с ней. И можете быть уверены, она послушается моего совета.
— Но, как понимаете, надо, чтобы она была откровенна с нами и умела сохранить в тайне…
— Не беспокойтесь, Леночка правильная с вашей точки зрения девочка, — прервал его «Иуда». — Для нее коммунистические идеалы, в отличие от меня, реальность. Пока я мотался по свету, она пропиталась ими до корней волос, — с горечью в голосе промолвил «Иуда».
— Вы говорите об этом с большим сожалением, — заметил Эди.
— Какое это сейчас имеет значение. Для меня сейчас важно, чтобы вы не записали ее во враги с вытекающими отсюда последствиями. Поэтому я ненавязчиво объясню ей необходимость работы с вами.
— Не со мной, а с органами государственной безопасности, она не знает, что я контрразведчик.
— Я это и имел в виду.
После этого Эди рассказал о письмах Джона и вручил адресованное «Иуде», чем вызвал вопрос:
— А зачем оно мне?
— Ну как зачем, оно ведь вам написано, неужели неинтересно узнать, что он пишет. Прошу, прочитайте. Особый интерес представляет его закрытая часть. Позже дам ознакомиться и с письмом Шушкееву, — промолвил Эди, наблюдая за тем, как мелко задрожали кончики пальцев «Иуды». — Может, подогреем чайник для проявки?
— Не надо, у вас же наверняка имеются распечатки.
— Есть, но хотел, чтобы вы увидели почерк и были убеждены в их подлинности.
— Я не сомневаюсь, что вам удалось обаять этих жлобов, — через силу усмехнулся он, беря в руки две фотокопии тайнописей Джона.
— Не скрою, они поверили, потому что рекомендовали именно вы. Они вами дорожат, — искренне заметил Эди.
— Вижу, что поверили, особенно когда пропустили через СП, — зло обронил «Иуда», кладя прочитанный лист на стол.
Затем судорожно подхватил следующий лист с письмом Шушкееву. При этом Эди обратил внимание на то, как через секунды нервно дернулась его голова и вновь мелко затряслись пальцы рук.
— Ну и как? — спросил Эди.
— Я чувствовал, что он один из них! — выпалил «Иуда». — Выучка и поведение, вышколенность, что ли. Всегда знал, что и как надо делать.
— Но тем не менее они хотят его убрать, — усмехнулся Эди. — И вас ему готовы сдать с потрохами.
— На этот счет все мои былые заблуждения сразу на нет сошли, когда они потребовали убить Олега. Но выхода у меня не было.
— Однако вам повезло, попытка оказалась неудачной, — многозначительно заметил Эди.
