После этого Шушкеев быстро надорвал конверт и пробежал текст письма.
— Но это…, — начал было говорить он. Но, стрельнув в Эди коротким взглядом, и, показав на стоящий на тумбочке стакан, попросил набрать в него горячей воды из-под крана.
— Может прохладной? — поинтересовался Эди.
— Нет, горячей и, пожалуйста, поскорее, а то в горле что-то першит.
Когда Эди выполнил эту просьбу, попросил его отвернуться на минуточку.
— Зачем? — удивленно спросил Эди.
— Я стесняюсь своей слабости.
— Понял, — среагировал Эди, после чего поднялся со стула и подошел к окну.
Через пару минут он услышал за спиной взволнованный голос Шушкеева:
— Как вас зовут?
— Я о вас чуть не забыл, обозревая красоту за окном, — сыронизировал Эди, подумав при этом: «Ишь как разволновался, прочитав о приговоре себе».
— И как же вас зовут? — нетерпеливо переспросил Шушкеев.
— Эди, — ответил он, присаживаясь на прежнее место.
— Редкое имя. Так вот, Эди, это письмо не мне, — сказал Шушкеев, протянув ему конверт с письмом.
— Ой, неужели перепутал? — растерянно проговорил Эди, быстро пряча его в карман халата. — Извините, не привык к таинственным миссиям, — продолжил он и сразу полез в карман брюк за другим конвертом. Достав его, он пробежал глазами надпись на нем и, передавая Шушкееву, воскликнул: — Вот это ваше письмо, а вы вскрыли чужое. Разве не могли сразу прочитать, что оно не вам? Как я его вручу человеку в таком виде?
— Не беспокойтесь, тюремщики и так вскрыли бы его. Так что можете все списать на них, — небрежно бросил Шушкеев и вновь попросил Эди отвернуться. Теперь ему не захотелось читать письмо под взглядом постороннего.
И Эди пришлось вновь повторить свой поход к окну.
Через несколько минут Шушкеев напомнил о себе вопросом:
— Скажите, когда вы увидите человека, что дал вам эти письма?
— Через неделю.
— На словах он ничего не передавал? — спросил Шушкеев, пытаясь скрыть охватившее его волнение.
— Нет, только письмо.
— Вы действительно врач?
— Нет, я ученый и спортсмен.
— Как в таком случае оказались вместе со здешним медицинским начальником?
— Меня ваш знакомый снабдил хорошими деньгами, а они в нынешнее время находят дорогу практически к любому человеку. Замглавврача же я сказал, что хочу у вас просто взять короткое интервью, и он согласился помочь.
— И много вы ему дали?
— Послушайте, какое ваше дело, сколько я ему дал и как я здесь оказался. Мое дело вручить вам письмо, и все дела, а вы тут устроили форменный допрос. Вы что — мент?! Если вам нечего сказать, то я пойду, — выдавил Эди, наклонившись к Шушкееву.
— Есть, есть, — испуганно залепетал Шушкеев, скорее всего вспомнив рекомендацию Джона «Иуде» устранить его через Эди. — Передайте, что все сделаю, как надо. Пусть мой знакомый не сомневается. Я о многом передумал, находясь в больнице, и убедился, что только с ним могу быть уверенным в своем завтрашнем дне. Пусть найдет возможность передать привет от меня моим близким. Надеюсь, запомните?
— Запомню, у меня хорошая память, — сухо заметил Эди.
— Спасибо. Кстати, какой укол она собирается сделать?
— Это чтобы вы спокойно поспали.
— Кто его прописал?
— Тот самый медицинский начальник.
— Но это же вы сказали об уколе?
— Я только напомнил, чтобы иметь возможность с вами переговорить, — пояснил Эди.
— Вроде все так и было, — пробурчал себе под нос Шушкеев.
— Так и не иначе, — усмехнулся Эди, глядя, как тот продолжает нервничать. При этом в его голове пронеслось: «Боится, гад, смерти. Отчего-то не может врубиться, что, если бы надумали кончать, не стали бы ему письма писать… И как его там готовили, если сразу потерял способность к анализу ситуации. Наверно, испуг замутил мозг. Отлежится и поймет, что на этот раз пронесло. Но наверняка на всю жизнь запомнит упрек Джона в адрес «Иуды»
