повествует о своих приключениях и часто недоумевает, почему взрослые так расстраиваются.
У Драгунского широкий диапазон: иногда он пользуется сатирическим тоном, чтобы показать, что лень, жульничество и ложь сами по себе наказание, иногда проявляет сентиментальность, поэтически описывая трогательные детские воспоминания. В некоторых рассказах отражается эпоха – например, Дениска и Мишка представляют себя космонавтами Гагариным и Титовым или, играя в прятки, устраивают кавардак в комнате соседей по коммунальной квартире, но в целом рассказы Драгунского скорее описывают вечные, общие черты и увлечения семилетних мальчишек.
В первых – и лучших – книгах Виктора Голявкина (1929 – 2001) все происходящее тоже видится глазами изобретательных и активных мальчишек. «Тетрадки под дождем» (1959) и «Наши с Вовкой разговоры» (1960) содержат короткие забавные сценки из повседневной жизни. Иногда рассказ состоит лишь из диалогов безо всякого авторского комментария или каких-либо прямых нравоучений. Стиль лаконичен, предложения простые и короткие. Вначале Голявкин сам делал иллюстрации – у него было художественное образование. С его героями не происходит каких-то особых происшествий ни дома, ни в школе, ни с друзьями, но с точки зрения ребенка семи или восьми лет каждый день полон замечательных событий и сюрпризов. Автор видит смешные и драматические происшествия, на которые другие просто не обратили бы внимания. Голявкин писал и о молодых трикстерах, чьи проказы и попытки жульничеством добиться успеха кончаются плохо для них самих. Одна из его книг показательно называется «Удивительные дети» (1972).
Позднее Голявкин писал более длинные и серьезные рассказы, рассчитанные на чуть более старший возраст. В его полуавтобиографических книгах «Мой добрый папа» (1963) и «Полосы на окнах» (1971) действие происходит во время войны и сразу после нее. Мечты детей о геройстве и военных подвигах изменяются при столкновении со сложным миром взрослых. Голявкин не боится трагических концовок: в книге «Рисунки на асфальте» (1965), например, умирает любимый учитель героя – талантливого мальчика.
В повести Валерия Медведева (1923 – 1997) «Баранкин, будь человеком!» (1962) смешаны реализм и фантазия. Эта книга пользовалась большим успехом в 1960-х годах, когда по ней была написана пьеса, снят фильм, поставлена оперетта. Все начинается в духе традиционной советской школьной повести: Баранкин и его друг позорят целый класс, а другие, старательные ученики стыдят их на школьном собрании. Однако призывы к Баранкину «быть человеком» приводят к обратному эффекту. Баранкин мечтает превратиться в воробья – тогда не придется больше учить уроки. Как в сказке, желание сбывается, и мальчики становятся воробьями, а потом бабочками и муравьями. Они начинают понимать, что жизнь птиц и насекомых совсем не так беззаботна, как им казалось, а полна труда и опасностей. Название повести приобретает новое, более глубокое значение, когда два героя в конце концов понимают, что быть человеком – это самая лучшая участь. При этом повесть является не просто забавным и полезным мысленным экспериментом, она содержит многочисленные сведения по зоологии.
В повести Медведева чудеса позволяют автору проверить характер героев в необычном и занимательном положении. То же самое можно сказать и о самой известной книге Юрия Томина (1929 – 1997) «Шел по городу волшебник» (1963). Снова центральную роль здесь играет сказочный мотив «исполнения желания». Благодаря коробку волшебных спичек воплощаются самые заветные мечты ленинградского мальчика, жадины и лентяя Толика. Параллель с «Черной курицей» Погорельского очевидна. Самое важное для советского мальчика – произвести впечатление на друзей. Сцены, где Толик забивает все голы в хоккейном мачте и без запинки отвечает уроки, даже не открыв учебника, наполнены весельем и задорным юмором. Не столь удачны научно- фантастические эпизоды, в которых неисправимый Толик в наказание попадает во «вчерашний день». В эпилоге ясно выражена мораль повести: «Настоящее счастье человеку приносят чудеса, сделанные его же руками».
В 1960-х годах осуждение лени и легкомыслия в юмористических, фантастических произведениях в некотором смысле стало модным. Вклад Анатолия Алексина в этот жанр – повесть под названием «В Стране Вечных Каникул» (1966). В ней много параллелей с произведениями Медведева и особенно Томина. Мальчик, который больше всего любит каникулы, попадает в Страну Вечных Каникул – утопию, которая в конце концов ему сильно приедается. Алексин также возвращался к сквозной теме сталинского периода – отношениям коллектива и «виновного» индивидуума, но у него конфликт выглядит более юмористически.
Александр Раскин (1914 – 1971) рассматривал тему образования с новой точки зрения в повестях «Как папа был маленьким» (1961) и «Как маленький папа учился в школе» (1963). Отец рассказывает дочери забавные и поучительные истории из своего детства. Это архетипичные ситуации, и при этом взрослый не боится показаться смешным, не боится признать свою вину. Сатира направлена против подлости, сумасбродства, хвастовства, необоснованной самоуверенности и трусости. (Женой Раскина, между прочим, была Фрида Вигдорова, детская писательница.)
Во время оттепели появилось много интересных произведений, где действие полностью происходит в мире фантазии или где сказочные существа живут в знакомом, реальном мире. Первым к этому жанру обратился Николай Носов, который в 1950-х годах оставил реализм и принялся за сказочные повести. Трилогия о коротышке Незнайке и его путешествиях – «Приключения Незнайки и его друзей» (1954), «Незнайка в Солнечном городе» (1958) и «Незнайка на Луне» (1964 – 1965) – стала реабилитацией сказочного жанра, продемонстрировав его разнообразные возможности. В 1969 году Носову за нее присудили новую литературную премию, по иронии судьбы названную премией имени Крупской, в 1920-х годах одной из самых жестких противниц сказочной литературы.
Идея историй про коротышек заимствована Носовым из дореволюционных книг Палмера Кокса, или, вернее, из их русских переложений. Похожие на детишек коротышки, размером не больше огурца, живут в альтернативном мире со своей концепцией места и времени. У них говорящие имена – Знайка, Торопыжка, Авоська, Сахарин Сахариныч Сиропчик, Ворчун и Молчун. Сам Незнайка, как явствует из его имени, мало что знает, но самоуверенность и
