Хемминг не был оригинальным. Слабенькая ментальная одаренность, смазливый внешний вид — на фоне Даны он выглядел блекло. На мгновение Роланд почувствовал укол в сердце: где он и где вот этот тип. Возможно, пару лет назад, когда Грейси и Хатт только начинали работать вместе, он раздул бы из этого целую трагедию, но сейчас, на пороге действительно важного научного прорыва, Роланд понимал, что карьера важнее. Все, к чему он шел столько лет, должно было воплотиться в жизнь. Ну или с треском провалиться.
Зона “Х”, которую прозвали так по аналогии с проектом “Х”, представляла собой кампус: база в форме длинного приплюснутого гриба и с десяток обособленных жилых домов. Дома были более комфортабельными, и предназначались для отдыха и восстановления больных после трансплантации. Ученые селились под одной крышей, и зачастую спали там же, где и работали. На улицу выходить не особо хотелось: выжженная солнцем красная почва, сухая растительность, которая росла здесь с трудом, высокая температура днем и низкая ночью — не вдохновляли на долгие прогулки.
“Словно на Марсе”, — иногда думал Грейси, стоя у окна с чашечкой кофе.
Все они и впрямь были первопроходцами. Открывателями новой области в сфере медицины, биологии, этики. Роланд и Дана были уверены, что совершают благое дело. До тех пор, пока великие цели не пошли вразрез с личными интересами.
***
Все шло по плану. Проект “Химера” была успешно запущен, и первые подопечные уже получили свои новые тела. Грейси пророчили победу на грядущих выборах, и даже действующий президент одобрил его как своего преемника. А потом Дана вместе с Хеммингом исчезли.
Поначалу Роланд думал, что они решили тайно обвенчаться, что вообще-то совсем не походило на амбициозную, одержимую карьерным ростом, Дану. Успех программы был совсем близко и как никогда требовал включения всех его участников. Возможно, если бы тогда Роланд Грейси проявил чуть больше внимания к своей давней подруге — всех последующих событий удалось бы избежать. Но он был увлечен проектом, как все остальные, поэтому совершенно не заметил, как с Хеммингом случилась беда.
За две недели до этого
— Я сделал УЗИ колена, как и ты сказала, — со вздохом сказал Хемминг Дане.
— И? — та напряженно вглядывалась в его лицо.
— Травмы нет — это хорошая новость, — ответил парень с грустной улыбкой.
— А плохая?
— Они обнаружили патологическое разрастание костной ткани, — Хемминг покачал головой. — Нужно делать биопсию.
Какое-то время они молчали. Затем Хемминг наконец произнес то, о чем давно думал:
— Я бы мог сходить, но не будет ли это пустой тратой времени? Ты ведь уже знаешь, что со мной, так может быть, расскажешь мне?
Конечно Дана знала. Именно поэтому и отправляла своего жениха на всевозможные исследования. Даже лучшие провидцы могут ошибаться.
— Ты сделаешь биопсию, — сказала она, ставя перед фактом. — Столько раз, сколько это потребуется.
— Дана… — начал было Хемминг, но девушка гневно вскинула бровь, и одно это заставило парня умолкнуть. Он знал, что спорить с Даной бессмысленно; иногда его пугало это ее болезненное детское упрямство, словно все ей должны. Но он любил ее и искренне верил, что его чувства помогут ей изменится. Как жаль, что это ошибочное суждение стоило ему жизни.
— Куда мы едем?
Дана ответила не сразу. Ее руки крепко лежали на штурвале антигравитационного модуля, а лицо было холодным и расчетливым.
— Это сюрприз, — наконец сказала она и с огромным трудом выдавила из себя улыбку. — Ты же хотел медовый месяц?
— Сейчас не самое подходящее время, — Хемминг был растерян и бледен.
Неделю назад их самые страшные опасения подтвердились. Врачи поставили диагноз “остеосаркома” и дали ему не больше года. Дана была в ярости: будто бы мироздание лично отвесило ей пощечину.
— Мы не должны уезжать сейчас, когда на на носу официальный запуск проекта, — заметил Хемминг, едва модуль покинул зону “Х” и теперь скользил над высокой травой.
— Если бы ты знал то, что знаю я, то понял бы, что у нас нет иного выбора, — Хатт даже не взглянула на него; все его внимание было занято пилотированием модуля.
— Что? Что я не знаю, Дана? — Хемминг напрягся; он знал, что его невеста — сильная провидица, и, честно говоря, иногда это сильно его напрягало.
