такого незначительного человека. Он волнуется за успех дела. Он доверил мне свою первую особую, гвардейскую, чекистскую часть. Мне! Вчера ещё манагеру, литейщику, путейцу! Могу я подвести ТАКОГО Человека? Могу я подвести его ХОЗЯИНА?
Это категорически недопустимо. А потому – Витя Данилов, погуляй, попереживай эти эмоции где-нибудь в стороночке. Подполковник Кузьмин! К бою! Покой нам только снится! Будет сниться, когда сны будут. Когда спать будем больше трех часов в сутки.
Секунду обдумывал свой спич, выдал:
– Нам оказана большая честь. Не имеем права посрамить такого высокого доверия, – сказал я командирам моего штаба. – Поэтому уже сейчас переходим в боевой режим работы. У нас всего 15 суток на формирование подразделения абсолютно нового типа. И от того, как мы проведём эти две недели, зависит, как себя покажет бригада на фронте. Работаем!
И пошла работа. Штаб уже проработал в черновом варианте план боевой учёбы. Стали его прорабатывать, дорабатывать, уплотнять.
В это время в штаб зашёл майор, представился Гавриилом Арвеловым, командиром отдельного комсомольского батальона. Раньше они были воздушно-десантной бригадой, после Демьянской высадки стали стрелковым батальоном. Должны были высадиться в тыл врага, но приземлились прямо на позиции немцев, да ещё и раскидало их изрядно. Кровью умылись. Но с честью и доблестью собрались в одно подразделение и отбились от окруживших их превосходящих сил немцев. Вот это, и правда, гвардия. Десант!
Я ухмыльнулся. В голову мне пришла аналогия, неуместная, конечно, но… игровая реальность рулит:
– А вот и космодесант пожаловал. Кровавые Вороны. Во главе с самим командором Габриэлем Ангелосом. Мне бы ещё роту морпехов – были бы свои Ультрамарины. А Демиан Тул у нас уже есть – Громозека.
Никто не вкурил, пожали плечами, отнеся это к уже привычным для многих моим чудачествам. Но Арвелова с этого момента за глаза называли только Командором Архангелом Гавриилом, благо что двухметровый голубоглазый блондин – косая сажень в плечах – на архангела вполне тянет. А его комсомольцев-парашютистов звали космодесантом. Уже через два дня Арвелов сам подошёл ко мне с требованием объясниться. Пришлось ему провести короткий экскурс в историю Кровавых Воронов и мира Вархамера. Потом вызвал нашего художника, того же, что рисовал единорогов на самоходы, он выжил, и накидать ему набросок эмблемы Кровавых Воронов. В общем, когда Арвелов уяснил, что имя Кровавых Воронов – не оскорбление, инцидент был исчерпан.
Кстати, в моё время бытовало мнение, что тут была рабская покорность нижестоящих к вышестоящим. И якобы это было отличительным признаком Совка. А меня, подполковника, тут чуть ли не бить собрался майор, мой же подчиненный. Несмотря на мою полулегендарную известность. То ли он отчаянно храбр, то ли безумен. Как там, а – «безрассудство и отвага»? Но, если он и с немцем будет так же безрассуден и отважен – сработаемся.
И подобное отсутствие чинопреклонения тут – норма. Субординация субординацией, но если вышестоящий превысил полномочия, тут же обратка прилетит. Кто посмелее, сразу в табло, кто похилее, докладную в особый отдел – иди, объясняйся – кто тут верблюд.
Но вернусь к батальону комсомольцев. Тридцать три богатыря и дядька Черномор. Отборные ребята. Физкультурники, парашютисты, комсомольцы. Богатыри. Пять сотен богатырей. Три стрелковые роты, пулемётно-миномётная рота, батарея сорокопяток на мехтяге полуторок, взвод управления, взвод связи, сапёрное отделение. Свои кухни. Полноценное подразделение, способное самостоятельно решать задачи. Ах, ну да, они же бригадой были.
– Придётся, Командор, немного переучиваться, – сказал я ему.
– Это вы про ведение боя боевыми группами, как Перунов сейчас учит? Так нам – не в новинку. Немец ещё весной научил. Кто не усвоил науку – не дождались прихода наших. Не выжили.
– Вообще замечтательно, от слова «мечта».
Да, про Кадета. Он оказался единственным оставшимся в строю из моих учеников. Вот ему я и поручил преподать навыки пополнению. Сейчас он учит бою рассыпным строем сводный взвод, целиком состоящий из командиров взводно-ротного звена. А уж они будут учить своих бойцов. Потом следующий этап – боевые группы. Опять же – лучше всех воевать боевыми группами получалось у Мельника и Кадета. Но Мельник – в госпитале, и ещё даже не ясно, восстановиться или нет.
Хотел я Кадета поставить опять «главным разведчиком» бригады, но разведроту тоже надо формировать заново и учить, а Кадет занят круглые сутки. Ладно, оставил того, кого прислали из резерва. Не пожалел. Капитан Цветиков, светящийся жаждой жизни подвижный кудрявый блондинчик, похожий на профиль со значка октябрят – такие ассоциации из моего детства он вызвал. Радиопозывной «Светляк». Свое дело разведчик знал хорошо. Он ко мне и прибыл с командования разведротой.
И понеслось – ни минуты продыху! Там надо согласовать, там проконтролировать, там развести сцепившихся амбициями командиров, там надо что- либо продавить или достать. И кадровый вопрос. Основной! Всех людей надо познать, ну, хотя бы командиров. Кто на что способен, на что – не способен. Где кого лучше применить. И если бы не грозная тень НКВД за моими плечами, ничего бы у меня не вышло и за год, не то что за две недели.
В эти две недели я спал максимум по три часа в сутки. Но, отдавая приказ на погрузку бригады в эшелоны, мог быть уверен, что моё подразделение – боеспособно. Ничего, конечно, не было доведено до оптимума, но по минимуму – всё успел. Ну, или, я надеялся, ничтоже сумнящийся, что успел.
И вот боевые группы грузятся в составы. Все в новой форме егерей – камуфляж, берцы, разгрузки, кепи, на петлицах – в венке из еловых веток – щит. На щите – меч острием вверх. Ни одной трёхлинейки – у всех карабины СКС. А у штурмовых подразделений – штурмовые винтовки АКС-42. Это новое
