Конечно, во мне уже под литр было, какой из меня мужик.
Татарское иго помню, но плохо. Помню, татары жестокие были. Все самогонные аппараты на Руси порубали. Как же мы под этим игом натерпелись!
Все под ними стонали. И жена моя, и тёща, и дочка, и свояченица – все под татарами стонали.
А потом как-то привыкли, дети общие пошли. Татары тоже пить начали. Самогонные аппараты восстановили, погнали сначала самогон, а потом и татар.
Помню, правда, уже совсем плохо, шапку мы покупали Мономаху. Была у него одна богатая шапка, но, говорит, тяжёлая. Как трезвый – нормальная шапка, как выпьет, так голова клонится между колен до земли. И чего мы ему только не предлагали. И с шитьём, и с дутьём, и с чешской бижутерией – всё не то. Но мы ему всё-таки нашли шапку. Примерил, говорит: «В самый раз». А это та же самая шапка, только мы с неё бриллианты пропили.
А Владимира Красное Солнышко не помню. То есть солнышко помню, а Владимира нет. Или наоборот. А вот чтобы двоих вместе, ну никак.
И вот стою я перед вами и думаю: сколько же мы за всю свою историю выпили! Это же страшное дело. А если бы мы не пили и все эти века деньги копили, мы бы сейчас такими богатыми стали, что могли бы всей страной ничего не делать и до конца своих дней только пить, пить и выпивать.
Бабульки
Дело было в Америке. Мы с моим другом Виталием сидели в порту на лавке и ждали, когда за нами приедет мой американский друг Джозеф. Рядом с нами на той же лавке сидели две бабульки, каждой лет под восемьдесят, но довольно ещё шустрые. Они так же, как и мы, приехали из круиза и кого-то ждали. Одна из бабулек внимательно прислушивалась к нашему разговору, делая при этом уморительные гримасы. Наконец она не выдержала и спросила по-английски, откуда мы. Я так же по-английски ответил, что мы из Фром Раша.
Она изобразила лицом полное недоумение, дескать, надо же, чего только не бывает.
Тогда я, дурачась, добавил, что Раша – это такая страна, тут неподалёку, всего десять часов лёта.
Она сказала подруге, которая, по всей видимости, плохо слышала:
– Они говорят, что они из какой-то Раши.
Подруга удивилась ещё больше.
– Раша? – переспросила она. – И что, там тоже живут люди?
– Но ты же видишь, – сказала бабулька, – что они люди и утверждают, что именно там они и живут.
Виталик не выдержал и спросил:
– Что они говорят?
– Они не верят, что мы с тобой люди и живём в Раше.
Виталик подумал и сказал:
– Выходит, что Задорнов был в чём-то прав, они действительно тупые.
Бабулька повернулась ко мне и спросила:
– И сколько вас там?
Я ответил:
– Нас там сто пятьдесят миллионов.
Бабулька сделала изумлённое лицо и передала подруге:
– Их там больше, чем китайцев.
– Не может быть! – вскричала подруга и схватилась за голову.
– А кто вы по национальности? – не отставала бабулька.
Виталик понял, что она спросила, и посоветовал:
– Скажи, что мы киргизы.
Я не знал, как будет по-английски «киргизы», и сказал:
– Мы – швейцары. Сто пятьдесят миллионов швейцаров.
– Да? – удивилась она. – Вас так много, а почему же вас до сих пор нигде не было видно?
– Мы были в круизе, – пошутил я.
Виталик не выдержал:
– Скажи им, что мы все одинаковые, потому что произошли от обезьян.
Я перевёл. Бабулька сделала удивлённое лицо. Похоже, это было для неё новостью. Подруга спросила:
– Что он сказал?
– Он сказал, что ты произошла от обезьяны.
– А ты?
– Про меня он ничего не говорил.
