Задорнов высовывает из окна лицо.
Гаишник требует документы.
Задорнов ещё сильнее высовывает из окна лицо.
Гаишник говорит:
– Что вы лицо высовываете, я вас сразу узнал. Я вас терпеть не могу.
Рассказал это мне, естественно, сам Задорнов.
Куплетист, лауреат Сталинской премии И.С. Набатов очень смешно пародировал пьяных.
Однажды, на гастролях в Германии по войскам, группу артистов принимал генералитет. Выпили уже как следует, и кто-то сказал:
– А вот Илья Семёнович у нас здорово изображает пьяных. Илья Семёнович, спойте, пожалуйста, «Шумел камыш».
Все офицеры закричали:
– Просим! Просим!
Набатов встал из-за стола и, изображая пьяного вусмерть человека, запел «Шумел камыш».
И весь генералитет подхватил:
– Деревья гнулись!
Лев Борисович Миров, народный артист, рассказывал мне, как они с партнером Е. Дарским выступали на банкете перед Сталиным.
Когда они закончили номер, Сталин позвал Мирова к своему столу. Миров подошёл. Сталин его поблагодарил, вместе с ним выпил и сказал:
– Садитесь, Лев Борисович. – Миров огляделся, сесть было некуда. – Что же вы не садитесь, Лев Борисович?
– Так ведь некуда, Иосиф Виссарионович.
– Как некуда? – удивился Сталин. – А вот Вячеслав Михайлович подвинется, и вы к нему сядете. В тесноте, да не в обиде. Верно, Вячеслав Михайлович?
Молотов подвинулся на стуле, а Лев Борисович стоял и думал, что делать. Не сесть – нельзя. Сесть – тоже опасно. Молотов – второй человек в стране.
– Садитесь, Лев Борисович, не стесняйтесь, в ногах правды нет, – повторил Сталин, и Миров присел на краешек стула.
Так они и сидели вдвоём с Молотовым, пока Сталин не отпустил Мирова, ещё раз поблагодарив его за выступление.
Вот так он, отец народов, развлекался.
В Юрмале мне рассказали одну байку.
В автобусе было много народу. Две женщины громко разговаривали. Одна говорила так громко, что слышал весь автобус:
– Ой, я вчера голову помыла, волосы торчат в разные стороны. Ой, пора выходить, – и пошла по проходу вперёд.
А впереди мужчина высокого роста выставил ноги в проход.
Женщина говорит:
– Мужчина, что вы ноги в проход выставили?
Он отвечает:
– Да нет, это я помыл их вчера, торчат теперь в разные стороны.
– Софочка, представляешь, я прихожу домой, вхожу в спальню, а там мой муж кувыркается с соседкой. Я тихонько вышла на кухню, взяла сковородку, нагрела её… Ой, извини, мне выходить. В шесть часов буду ехать с работы, позвоню и дорасскажу.
Одесская байка.
В автобусе довольно много народу. Одна женщина говорит по телефону, и все слушают:
Шесть часов вечера. В автобусе те же люди. В последнюю секунду в автобус впрыгивает мужчина и говорит:
– Ну что, все в сборе? Что ты сидишь, давай звони Софочке.
Экскурсовод рассказывает: «Вон там, видите, был когда-то Моссельпром, а наверху у Маяковского была комната. Он только в ней мог как следует работать. Он даже стихи об этом написал: «Нигде кроме, как в Моссельпроме».
Едем в автобусе из аэропорта в Бодрум. Гид рассказывает о Турции и вдруг спрашивает:
– А вы знаете, кто были первые туристы в Анталье?
Кто-то из пассажиров:
– Неужели мы?
В Запорожье. В автобусе, полном пассажиров, едут отец с сыном. Сын очистил апельсин и спрашивает: «Пап, а шкурки выбросить или ты их опять в самогон класть будешь?»
Майор всё время говорил «Хвакты», его поправляют: «Не „хвакты”, „факты”». Он исправляется и
