Вот еще одного нашли. Безопасники Карпова растащили звал, осмотрели обнаруженное, а потом извлекли обгоревший до костей труп. Хм. А тельце-то небольшое. Ребенок стало быть. Иван от злости задвигал желваками. Народ столпившийся за оцеплением из личной стрелецкой сотни княгини заволновался, послышался бабий всхлип.
Это только кажется, что огонь способен уничтожить все без остатка. На деле, это не так. И тела никогда не сгорают до конца. Разве только сжигать целенаправленно израсходовав целую гору дров. И вот именно поиском тел сейчас и занимаются безопасники. Документируют где и кого обнаружили. Тела домочадцев купца и безопасников укладывают на рогожу, отдельно друг от друга. И сразу же проводят опознание.
— Ну что там, Ермолай? — Поинтересовался Иван у подошедшего заместителя Овечкина.
— Похоже нарвались наши. Бог весть как такое случилось, что бойня прошла настолько тихо, что не всполошились соседи. Но факт остается фактом.
— Кузьма?
— Среди погибших. Думаю наши поначалу вошли в усадьбу и Кузьма Платонович следом, да только в доме оказались еще бойцы. Как видно опять что-то готовили. Тел купца, супруги его и сына не обнаружили. Выходит ушли они.
— Наши все?
— Все.
— Кузьма точно среди убитых?
— Обгорел почитай до костей. Но остатки одежды, крестик иные его вещички, все при нем.
— Надо же было так угодить как кур в ощип.
— Работа наша такая, что и на старуху бывает проруха, — со вздохом ответил заместитель Кузьмы.
— Это называется расслабились, йолки. Все беды начинаются от этого. Заруби это у себя на носу, Ермолай. Крепко накрепко запомни.
— Запомню, Иван Архипович.
— Принимай хозяйство. Кузьма надеюсь держал тебя в курсе своих дел?
— Держал. Сказывал, что случиться в жизни может все что угодно и не должно все дело рушиться из-за одной беды.
— Хоть что-то сделал правильно. Ладно, работай. И сыщи мне этого купца. Сыщи и передо мной поставь.
— И его и всех остальных сыщем, не сомневайся, боярин.
— Очень на это надеюсь.
Иван отошел в сторону, где находился его конвойный десяток и вскочил в седло. Обычно-то он предпочитал ходить пешком, даже в грязь и слякоть, что сейчас имела место. Но сегодня как-то не до неторопливой размеренности и поддержания авторитета среди горожан.
Оказавшись в седле, бросил взгляд на обгоревшие останки тщедушного тела, выделявшегося на фоне куда более крупных. Десять выученных, тщательно отобранных и преданных лично ему парней. А еще отцов семейств, заботу о которых он теперь возьмет на себя. И самая главная потеря. Кузьма.
Ивану словно правую руку отсекли. Как он теперь без него? Потянет ли Ермолай? Вот никаких сомнений, что он окажется лишь бледной тенью Овечкина. Он конечно не бездарь, иначе не занимал бы свой пост. Но у Кузьмы Платоновича был настоящий талант сыскаря. Он был оперативником от бога, настоящим самородком. А такие на дороге не валяются. И чего сам полез? Почему не отправил зама? Вопросы, вопросы, вопросы.
— С чем пожаловал, Павел Митрофанович?
— Ну так, привез о чем мы с тобой сговаривались, — с поклоном ответил мужчина одетый на купеческий манер.
Хм. Ну вообще-то он и был купцом. А заодно ярым сторонником Горячинова. Во Пскове хватало тех кто считал, союз с Москвой недопустимым. Они полагали, и не без оснований, что Русское царство попросту поглотит республику, превратив ее в один из своих уездов. Никакого веча, никаких свобод, только единовластие и подчинение ставленникам Москвы. Было уже такое. И никаких сомнений, повторится вновь.
Но боярин не собирался уступать вот так просто. Конечно он осознавал, что Псков нуждается в союзнике. Но только не в Москве. Взять земли Донских казаков, где с каждым годом все больше московских чинов. Вроде и не лезут к казакам, но их влияние растет день ото дня. А все благодаря прикармливаемой казацкой старшине. Вот и здесь будет так же.
Поэтому и решил боярин Горячинов, что кроме мирного противостояния, не помешает и усиление собственной дружины вместе с ополчением. Да еще не погнушался и перенять кое-какой опыт у своего противника.
Так, два года назад, сразу после нарвского инцидента, в дружину Карпова под видом крестьян поступили два десятка его боевых холопов. Глупо не использовать опыт и знание, принесшие столь ощутимый результат на поле боя.
Через год люди Горячинова ушли со службы унеся с собой знания и став оплотом обновляющейся дружины Горячинова. Главная усадьба боярина располагалась в пригороде Торошино. Там же имелась крепость, сторожившая границу с Новгородом.
Не сказать, что раньше в ней была столь уж острая необходимость. Потому и укрепления были устаревшими, не пригодными против пушечного боя. Но
