— Григорий, — наконец обернувшись, обратился Иван к командиру лешаков.
— Да, боярин, — отозвался капитан, уже искусавший свои губы в кровь.
— Уже к завтрашнему утру я должен буду знать, что тут вообще происходит. И судьбу твоего первого взвода.
— Все сделаем, боярин.
— Остальным, приступить к возведению редутов, — он подошел к карте, расстеленной на столе и вооружившись указкой начал показывать. — Здесь, здесь, здесь и здесь. По одному редуту на полк. Между ними пустить конные разъезды драгун.
Были такие. По одной роте на полк. Кавалеристы из них никакие, но зато получилась мобильная пехота.
— Здесь, батарея артполка, — продолжал Карпов. — Капитан Кротов, — взгляд на командира саперного батальона, — выделить одну роту в прикрытие артиллеристов. Двум другим устроить редуты по двум берегам, у моста.
Ниболее удобный сухопутный путь от Чудского озера к Дерпту, проходил по левому берегу реки Эмбах. Правый изобиловал притоками и болотами. Да и не было там дорог. Только проселки между деревеньками. А до города добирались либо по реке, либо по правобережью.
Вот только штурмовать город стоящий на левом берегу с этого направления не очень-то и удобно. Вот и устроили наплавной мост, ниже города, вне поля зрения шведов, используя шесть барж как понтоны. Получилась основательная переправа, способствующая довольно легкому маневрированию силами дивизии.
— Что же, господа офицеры, не получилось у нас обойтись без армии Острожского. Обождем его подхода. Н-да. А ведь могло получиться, — бросив указку на карту, задумчиво закончил Иван.
Агап осмотрелся вокруг и вдруг невольно улыбнулся, своим мыслям. Что не укрылось от товарищей. Хм. Ну если быть более точным, то от одного из них, вездесущего Кири. Во всяком случае, если кто и приметил мечтательную улыбку парня, предпочел не заострять на этом внимания. Самый молодой и впечатлительный, не без того. Но в то же время, настоящий боевой товарищ, что успел доказать и не раз.
— И чего лыбишься, друг сердешный? Нешто Алесю вспомнил? — Не без язвинки, поинтересовался Киря, пихая Агапа плечом.
— Да чего ты ко мне привязался с той Алесей? — Толкнув в ответ, попытался отмахнуться парень.
— Так, не пара она тебе, а ты все сохнешь.
— Ничего я не сохну.
— Ой да брось. Вот Елизар, иль я, да хоть и Добрыня с Харитоном, мы не сохнем. А ты, ну прямо извелся весь.
— Слышь, Киря, ты бы за словесами следил, — набычился парень.
— Агап, — строго одернул Александр, явно уловив в его голосе угрозу. — Остынь, парень. Не можешь, сейчас окунем тебя в речку, так враз охолонешь.
— Да я…
— Я вижу, что ты. И все видят. Да только девка не повод, чтобы озлиться на боевых товарищей. Не гляди на меня так. Докажет иное, и мое отношение поменяется. А что до тебя, ты уж прости, Агап, но глупость ты удумал.
— Так я и говорю… — Начал было Киря, но его перебил Александр.
— А ты о том больше ни слова не скажешь. Считаешь, что дурь в голове у Агапа, найди иные слова. Не можешь, попроси Добрыню, тот хоть и молчун, но знает как объяснить, в отличии от тебя, балабола. Понял ли?
— Да понял я, понял. Агап так все же, чего ты так лыбился-то?
— Киря, — вновь строго одернул десятник.
— Нет, ну правда, страсть как интересно.
— Да радуется молодой, что на войну едет, — высказал свое мнение Елизар.
— С войны, да на войну, и тому радуется? — Недоверчиво произнес Киря.
— Да просто вспомнил, как мы с вами познакомились. На такой же барже были и так же по реке шли. Места-то сродни берегам Шелони. И ровно год как минул.
— Тю-у-у, чего вспомнил, — с наигранным разочарованием, выдал Киря, поддержанный общим смехом.
Александр только покачал головой, и вернулся к чистке карабина. Все же Агап неисправимый романтик. И вот такие вещи помнит. И в лешаки рвался за приключениями и славой. И глаз положил на Алесю. Ну вот ей богу, других девиц нет что ли? Ладно бы она была у него первая или хотя бы не кувыркалась со всеми подряд и едва не со всем их десятком. Но вот сподобился же.
Из Армии Острожского десяток подался, как только стало ясно, что в королевской армии разразилась эпидемия оспы. Сам воевода так же поспешил свернуть лагерь и убраться побыстрее. Так сказать от греха подальше.
Карпов никогда не настаивал и не убеждал Острожского в необходимости прививок. Так как всегда держал эту болячку, как козырь. Страшное оружие, от которого у его людей был иммунитет, могло сказать свое веское слово в решающий момент.
