Я читала и перечитывала письмо, полученное пару дней назад, и слезы текли по лицу. В голове была полная сумятица. Как мне собраться с мыслями? Столько лет заботиться о папе и теперь перестать? Забыть, что у меня есть отец?
Может, это хорошая идея. Так он написал в своем письме. Жить своей жизнью. Перестать беспокоиться о нем. Последний раз, когда я волновалась за него, он влез в долги размером в миллион долларов, а я пришла в офис тетушки Милли, чтобы продавать свои услуги в качестве эскорта тому, кто заплатит больше. Теперь я совсем другая. Больше я не буду прежней.
Завтра я выхожу замуж за Уэстона Чарльза Ченнинга Третьего. Миа Сандерс больше не будет. Ее место займет замужняя женщина. Лучшая женщина, потому что у меня будет вся сила любви Уэса. И когда придет время заниматься делами отца, Уэс тоже будет рядом.
И чем больше я об этом думала, тем сильнее сердилась. Как он посмел прогнать меня! Очень комичное письмо, ведь именно в таких формулировках я прощалась с большинством из своих клиентов. Думаю, я унаследовала эту склонность от дорогого папочки.
Я продолжала злиться. Завтра я выхожу замуж. Я знала, что путешествие трудное, но надеялась, что он сделает над собой усилие. Уэс собирался отправить за ним свой самолет и оплатить сиделок, которые сопровождали бы его в дороге, только ради того, чтобы я увидела отца на свадьбе. Это тот самый день в моей жизни, когда он должен быть рядом. Мне нужно было, чтобы он позаботился обо мне. Хотя бы один день в целой жизни прожил ради меня. И он не смог это сделать. Он знал, что у меня свадьба первого января. Мы поговорили, какие сложности могут возникнуть в поездке так скоро после пребывания в больнице. Он поклялся, что ничто не помешает ему увидеть, как его дочь выходит замуж. А потом я получаю это письмо.
С балкона спальни я смотрела на бескрайний океан. На плоском отрезке пляже суетились люди, готовящиеся к завтрашнему событию. Установили деревянную платформу и беседку. Эта часть пляжа принадлежала Уэсу, и мы сделали там каменную дорожку. Завтра все это место наполнится цветами, и здесь пройдет наша маленькая церемония. А в будущем мы установим здесь скамейку, откуда будем любоваться видами океана.
– Эй, детка! Как настроение?
Я подскочила с места.
– Господи! Может, в следующий раз ты не будешь так подкрадываться, а?
Джинель плюхнулась на сиденье напротив меня. Положила ноги на решетку балкона.
– Ты чего такая нервная? – Она опустила солнечные очки и посмотрела на меня поверх стекол. – Ноги замерзли?
Я фыркнула и расслабилась.
– Крошка, моим ногам тепло, как в уггах.
Джинель поморщилась.
– Жуть жуткая. Неужели никто не говорил тебе, что угги – это уродство? Кто захочет ходить в таком виде, как будто ему светит вот-вот брести по колено в снегу? – Она откинула свои светлые волосы назад. – Не понимаю, в чем прикол.
– Как кто, я! – Я поставила ногу на перекладину и начала рассматривать сапог. Ну да, уродство. Если бы угги не были такими удобными, я бы в жизни не стала их носить. Увы, стоило мне один раз их примерить, и я поняла, в чем счастье. Это все равно что ходить по пушистым облакам.
– И что же означает это твое выражение лица? Когда я вошла, у тебя был такой вид, словно ты унюхала собачье дерьмо, но не можешь найти источник запаха.
Вздохнув, я протянула ей письмо.
Она внимательно прочитала. Присвистнула.
– Эгоистичный ублюдок. – Ее голос поднялся на октаву. – Не могу поверить, что он так поступил с тобой прямо перед свадьбой. После всего… – Она покачала головой. – Убью его. Так обойтись с моей лучшей подругой, после того чем она пожертвовала… – Она встала и уперла руки в бока. – Знаешь что? Я ему позвоню. Скажу, что он мягкотелый ублюдок…
Я взмахнула рукой, заставив ее умолкнуть.
– Это не поможет. Ему только станет хуже, и он опять начнет пить. Хотя он все равно собирается. Я поняла это по тону его письма. Но знаешь что, Джин?
Она фыркнула и села.
– Мне наплевать. Все кончено. Я всегда буду любить папу. Что бы он ни делал плохого или хорошего, это не изменится. Но у меня не осталось душевных сил, чтобы расстраиваться по этому поводу, как у меня нет больше сил на мать. Больно ли мне? Черт, да, больно. Но завтра будет новый день. – Я вспомнила улыбку Уэса, его прикосновения, влюбленный взгляд. – Уэс делает все вокруг прекрасным. Даже меня. Я буду думать о нем и о том, как мы будем счастливо жить вместе.
