значительно выше, чем степень фиксации живописи. То же касается степени репродуцируемости.
Археология эволюции изображений
Как видим, техника гравирования (то есть воспроизводство изображения техническими средствами, в том числе методом оттисков с клише, подготовленных гравером) увеличивает степень репродуцируемости изображений. Именно поэтому классические культурные индустрии (см. гл. 16), рассматривающие экономические аспекты превращения определенных видов культуры в товарные стоимости, учитывают гравюры, фотографии, кинофильмы, но не рассматривают живопись и наскальный рисунок как коммерческие сущности. Действительно, гравирование (в том числе книжная гравюра, то есть воспроизведение изображений на страницах печатных книг) дает начало коммерциализации изображений как отдельных товарных благ. Фильмы, телепередачи, видеоконтент, фотографии, эстамп как способ воспроизведения живописи являются наиболее капиталоемкими и популярными видами продуктов, связанных с медиа. Обратим также внимание на то, что классическое транслируемое ТВ, хотя и не обладает высокой степенью фиксации, все равно обладает высокой степенью репродуцируемости, так как подразумевает распространение сигнала сразу для большой аудитории. Именно это – способность распространения для большой аудитории – является базовой характеристикой репродуцируемости. Первично репродуцируемость обеспечивалась тиражированием на большом количестве носителей, однако позднее слишком большое количество нематериального контента стало распространяться по каналам коммуникации, поэтому репродуцируемость обеспечивалась массовой доступностью этих каналов одновременно большому количеству потребителей.
§ 4. От речи к письменности
Развитие речи и письменности необходимо рассматривать вместе хотя бы потому, что первая является своего рода носителем для второй. Важно при этом понимать, что и то и другое – носители языка (даже если вбирают друг друга), который, в отличие от индивидуального акта речи, представляет собой социальный институт. Язык, таким образом, будучи системой конвенциональной, то есть построенной на договоренностях людей по поводу принципов означивания, находится в прямой зависимости от социальных практик и повседневного использования этой системы людьми. Кроме того, язык является системой инвариантной, тогда как речь представляет собой множество различных вариантов реализации этих инвариантных единиц. Проще говоря, из ограниченного набора элементов языка – слов и значений слов – речь создает почти неограниченное разнообразие значений.
Речь, или «звуковой язык», возникает из жестов, то есть в процессе эволюции коммуникативных форм (телодвижений в первую очередь), сопровождающих социальные действия индивидов; постепенно жестам стали вторить определенные звуки. Было бы заблуждением утверждать, что такие коммуникативные формы «праречи» были свойственны только людям: высшие животные тоже сопровождают жестикуляцию определенными примитивными звуками. Главное свойство, которое делает издаваемые живым существом звуки речью уже в более поздний период, – это членораздельность, то есть применяемость индивидами тех или иных инвариантных единиц для обозначения множества явлений и конструирования смыслов. Речь перестает быть набором целостных звуковых сигналов и начинает приобретать смыслы в процессе конструирования в определенной последовательности речевых элементов. Такой язык называется синтаксическим.[82] В каменном веке синтаксический язык еще не сформировался как самостоятельный, при том что древние люди уже умели изготавливать орудия труда, предметы утвари и т. д. Антропологические данные свидетельствуют о появлении синтаксического языка, оформленного как речь, в 40–35 тысячелетиях до н. э. Трудно достоверно предположить, по какой причине возникает синтаксическая речь, но коммуникативисты полагают, что потребность в речи связана с усложнением быта и коллективных социальных действий индивидов – по поводу всего этого было уже невозможно «договариваться» однозначными жестами и сопровождавшими их нечленораздельными звуками. К таким видам деятельности относятся более сложные, чем охота, занятия: строительство крупных объектов (зданий и сооружений), сложных инженерных средств передвижения (например, пригодных к мореплаванию судов и лодок) и т. п.
Речь была также важна с точки зрения построения политических идентичностей и создания более крупных социальных форм, в том числе микрогосударств. В полной мере построенными на устной речи государствами можно считать древнегреческие полисы, где вся публичная жизнь происходила на улице, на собраниях мужского населения. Все коллективные решения, которые такими собраниями принимались, нуждались в правильном озвучивании, донесении до аудитории. Именно отсюда и пошло древнее ораторское искусство. В Древней Греции ораторы в первую очередь выступали в публичном суде, так как одной из основных функций полиса было принятие решения о виновности-невиновности на основе аргументов сторон. В Древнем Риме судебные речи сменятся политическими.[83]
Именно из Древней Греции и городов-полисов в наши дни пришла архитектура публичных пространств, предназначенных для оглашения речей и для иных открытых выступлений и зрелищ: залы судов, концертные залы, лекционные аудитории и проч. В Греции подобные сооружения строились в форме амфитеатра. Таким образом, мы видим, как на ранних этапах человечество создает специальные здания и пространства для осуществления речевых практик. Позднее человечество научилось усиливать речь микрофонами и акустическими системами.
Логичным продолжением эволюции речи становится изобретение проводной передачи речи на расстоянии (телефон) и способа ее сохранения (фонограф, магнитофонная пленка) (о фонографе и телефоне см. гл. 5). Наконец, в первом десятилетии XX в. осуществляется радиотрансляция, то есть передача звука на расстоянии сразу неограниченному количеству реципиентов в зоне сигнала. Трансляцию произвел с Эйфелевой башни американский инженер Ли де Форест. Развитие речи и ее носителей чем-то напоминает логику развития изображений (см. табл. 3.4).
