господа нашего?
— Я не видел вашего господа, поэтому ничего сказать об этом не могу. А вот в создателя этого мира я верю, ибо знаю точно — он существует.
— Пусть ваша вера будет так же крепка, как сейчас, лэр Один. А почему вы спросили про мой официальный статус?
— О, а это как раз очень просто — раз государство официально задерживает меня в этом месте, то все расходы по моему содержанию нести также должно именно оно. Это нормальная практика международного права. Так что раз вы так настаиваете, то я задержусь в этой убогой дыре хоть на пару недель — пока мне это не надоест. Кстати, не забудьте оплатить трактирщику счёт за мой обед. Впоследствии он принесёт вам также счёт за номер и за ужин.
— Э… лэр Один, а вы уверены, что это правильно?
— Абсолютно. Это вам нужно, чтобы я задержался. Мне это совсем не нужно, и, если бы не ваше желание, подобных расходов я бы не нёс. Согласитесь, что расходы, вызванные вашими решениями, и оплачиваться должны именно вами.
— А если вы поедете в Занадан не через Серединное озеро, — там, кстати, нет нормальных дорог, — а через Гану? По времени это займёт примерно столько же, пусть и сама дорога будет несколько длиннее. Дороги до Ганы хорошие и безопасные, да и тракт от Ганы до Тиары широкий, прямой и мощён камнем. Вдоль всего тракта встречаются трактиры и постоялые дворы, так что путь ваш пройдёт без трудностей. К тому же в Гане тоже можно встретить учёных людей — столица всё-таки. Кстати, Занадан не королевство, а герцогство.
— Что герцогство, что королевство, что империя — всё это словесные игры, манипуляции на тему различного обозначения очередного обособленного территориального формирования, претендующего на политическую и экономическую независимость. Меня эти подробности не интересуют. А вы всё же решили за нами проследить… Что ж, не возражаю — принимая ваше предложение, я пойду в Занадан через Гану.
— Вы что же, собираетесь идти пешком?
— Пешком мне удобнее. Настоящий исследователь должен собственными ногами ощутить землю, по которой он путешествует. Но если вы попросите, я готов согласиться и на лошадь. Правда, с условием — лошадь предоставляете мне вы и следите за ней тоже вы — кормите там, поите, чистите. Подойдёт мне тоже не любая — я выберу сам, ваша задача предоставить мне выбор.
— Сразу видно благородного… Я согласен, лэр Один, завтра выдвигаемся в Гану. Лошадь можете выбрать любую из тех, которые у нас есть. Кстати, вашей родственнице нужна лошадь?
— Нет, она поедет на моей.
— Она не умеет ездить верхом?
— К чему такие вопросы? Она — женщина. Где вы видели женщин, которые умели бы нормально ездить верхом? То, что они называют нормальной ездой, на самом деле таковой не является. Поэтому, чтобы не ждать, пока она свалится с лошади и сломает себе шею, она будет ехать со мной.
— Я смотрю, не любите вы женщин, лэр Один.
— Вы ошибаетесь, Фарас. Женщин я люблю, причём в прямом смысле этого слова. А вот когда женщина стремится стать мужчиной — не очень. Скакать на лошадях в бой — удел мужчин. Женщина должна сидеть дома и растить детей. Или вы со мной не согласны?
— В ваших словах есть здравый смысл, лэр Один.
— Ну вот и хорошо. Тогда до завтра. Встречаемся здесь же, после завтрака.
— А когда у вас завтрак, лэр Один?
— Когда я проснусь, разумеется! Да, ещё перед завтраком я привык умываться…
Время, когда благородный лэр Один соизволит проснуться, умыться и позавтракать, оказалось обеденным — именно перед обедом десять лошадей, несущих одиннадцать седоков, покинули пределы постоялого двора. Лошадей, точнее, было четырнадцать — каждый из воинов пятёрки имел по две лошади, на одной ехал сам, а другая была заводной и несла поклажу, без которой не обходится в походе ни один солдат. Одну из лошадей экспроприировал лэр Один, и сейчас гордо восседал на ней, придерживая за тонкую талию свою то ли служанку, то ли родственницу, сидевшую перед ним поперёк седла. Оба молчали — Один, по-видимому, по природе своей был неразговорчив, что наглядно проявилось в совместном путешествии, а Лита всё ещё дулась на своего попутчика за то, что тот согласился на поездку до Ганы, не спросив её согласия, а также за то, что ей так и не удалось посетить магазин, где девушка надеялась приобрести более привычную для себя одежду, нормальную обувь и что-нибудь из оружия. Впрочем, Лита подозревала, что Один сделал это нарочно — и одеться как она хотела ей не дал, и оружием разжиться не получилось, и едут они прямо в самое логово врага, где ищеек тайной канцелярии больше, чем листьев на окрестных деревьях. Долго дуться, правда, у девушки не получилось — постепенно они с Одином разговорились, и дорога под постоянные разговоры пошла быстрее. Больше всего разговаривала Лита — она рассказывала с интересом слушающему мужчине историю Натаны, обычаи, быт простых людей. Мужчину интересовало всё — от количества детей в семье до цен на продукты питания в разных частях материка. Знания самого Одина, как удалось определить девушке, были обширными, но какими-то отрывочными — так, для него не стало новостью, что на Нате было два материка — Натана и Лияра, а также целая цепь объединённых в архипелаг островов на юго-восточной оконечности материка под общим названием Зеу, многие из которых были достаточно крупными и некоторые даже обитаемыми. Между тем про второй материк, Лияру, знало ограниченное число людей, практически единицы.
