Литература. XXI век. К вопросу о стандарте среднего общего образования по литературе

– Такие, как ты, не только не можете дать жизни что-либо новое, вы и старое даете в скомканном и мятом виде… Где же призыв к творчеству жизни, где уроки мужества, где бодрые слова, окрыляющие душу? – Молчание.

Д. Гарднер в статье «Нравственная литература» говорит (повторно цитирую для удобства чтения): «Искусство проясняет жизнь, предлагает модели человеческих поступков, закидывает сети в будущее, тщательно взвешивает наши верные и неверные устремления, прославляет и скорбит. Искусство не читает напыщенных проповедей и не хихикает перед лицом смерти. Оно создает молитвы и оружие. Оно строит мечты, достойные стать былью».

«Позитивная» литература. Определение

В старом русском понимании идеал – это единство «Добра, Истины и Красоты». Не претендуя на истину, дам современное определение идеала как единства «Просвещения, Справедливости, Свободы, Демократии и представлений о силе Духа и Разума человека». Назову для краткости литературу, содержащую эти идеалы, «позитивной» (с точки зрения педагогики). Очевидно, Пушкин, Тургенев, Некрасов, Тютчев, Толстой, Горький и Шолохов, Островский, В. Быков, Солженицын создали «позитивную» литературу. Замечу, что личность писателя здесь играет определяющую роль. По моему убеждению, только великодушный и просвещенный человек может создать «позитивное произведение. Перечисленные выше писатели обладали этим даром. За душой у них был «бог», т. е. высокие идеалы и, разумеется, талант. Поэтому по их книгам можно «сверять свои верные и неверные устремления и поступки». При составлении Программы-2015 я исходил из этого критерия.

«Негативная» литература. Определение. Примеры

В школьной «библиотеке» есть книги, при чтении которых приходят на ум следующие образы: неприкаянность героев, личностное вырождение, враждебность окружающего мира, его абсурдность, человеческое ничтожество, безверие, одержимость «бесами», грядущая катастрофа и т. п. По замечанию Саввы Морозова, человека в высшей степени созидательного, после чтения таких книг, «в мозг садится пыль и плесень».

Проблема в том, что писатели и литературоведы уверены в своем праве быть судьями в литературных делах. При этом художественные достоинства произведений часто ставят выше идейного и нравственного содержания. Такое цеховое самомнение негативно отразилось на содержании учебников. Поэтому полезен «взгляд извне», который может прояснить истину. Приведу примеры.

Известный социолог П. Сорокин исследовал историю искусства от древних греков и далее к великой литературе Шекспира, Гете, Шиллера, Толстого и Достоевского. Когда перешел к концу XIX века, то увидел «патологический крен». «Героями стали Баббиты, извращенные и психологически нездоровые характеры Хемингуэя и Стейнбека, Чехова и Горького… состоящие из сумасшедших и преступников, лжецов и подлецов, отщепенцев рода человеческого, рассыпанные среди посредственностей» [9]. Суждение спорное, но от него нельзя просто отмахнуться.

Протоиерей Ткачев обсуждает творчество Бродского принципиально иначе, чем это делается в учебниках. Он пишет, что, с одной стороны, «И. Бродский есть самое важное явление в русской поэзии конца двадцатого века», а с другой – он согласен с оценкой Бродского советскими идеологами: «Странно, но Бродского раскусила советская власть. Тупая, косная… она назвала следующие мотивы творчества поэта: смерть, уныние и эротизм» [6]. Все ясно, как божий день, – власть среагировала на идейный негатив и осудила поэзию и поэта (в прямом смысле), не оценив художественные достоинства. Но педагоги-литературоведы впали в другую крайность, посчитали, что эти достоинства превыше «смерти, уныния и эротизма», и включили стихотворения в программу.

Возможно, в будущем школьную программу будет утверждать Общественный совет, состоящий из людей с большим жизненным опытом, как то: полицейский, ученый, олимпийский чемпион, олигарх, ветеран последних войн, мать-героиня, врач-нарколог, бомж из образованных, гражданский волонтер, представитель МЧС, священник из глубинки и детский психолог. Это будет некоторой гарантией от изучения «негативной» литературы.

Подведем итоги. «Малодушным» писателям не дано возвыситься до Идеалов и Героев, ни даже до антигероев. Их персонажи – броуновские частицы в мире хаоса. В этом смысле русская литература поляризована. Очевидно, изучение ее «малодушной» части вредит детским душам. Опасность еще в том, что малодушием заражаются незаметно, как ВИЧ-инфекцией. Зараженный ученик, став взрослым, ослабляет себя, семью, нацию и государство.

Чистка школьной «библиотеки» от «негативной литературы»

Негативный, депрессивный и малодушный здесь – синонимы. Эти книги я метил по следующим признакам.

А. Место действия, в основном – провинция, реже Петербург (у Гоголя) или Москва (у Булгакова). В любом случае, там обитают ничтожества, посредственности или люди, несчастные сами по себе.

Б. Отсутствие «бога», т. е. принципов, убеждений, Веры и т. д. и у автора, и у героев, проявляется в страдательности и страдаемости героев, а также в абсурдности мира. Это как иголка и нитка.

Вот примеры.

«Петербургские повести» Гоголя – в чистом виде мир абсурда. Чехов представил провинциальную жизнь предельно нелепой. И только иногда его меланхолики, очнувшись на мгновение, мечтают о новой жизни. Логическим завершением этого пессимистического направления оказался Сологуб. «В пику» классикам он написал роман о нелепости жизни вообще и о бессмысленности мечтаний («Мелкий бес»).

В. Случалось (не случайно), что «малодушные» писатели опускались до провальных произведений.

Гоголь: «Выбранные места…» («Народу не следует знать, есть ли какие другие книги кроме святых». Помещикам даются образцы