явив взору небольшой очаг с догорающими дровами, три сдвинутых вкруг него кресла, а справа конторский стол с пятью углублениями в стенке, в четырех из которых висели ключи с номерными бирками, похожими на гирьки. Ключ от третьего номера отсутствовал.
Из-за двери не мигая смотрел мужчина. Ростом он превосходил Тила примерно на фут, а лицо ему наполовину скрывали черная борода и всклокоченные волосы. Поверх ночной сорочки на нем было накинуто пальто, а ноги босы и покрыты грязевой коростой. Вид, что и говорить, странный. Тем не менее гостя он встретил вполне приветливо.
– Входите, входите, – захлопотал он. – Рады, душевно рады вашему визиту.
Тил вошел, и хозяин гостиницы поспешно закрыл за ним дверь.
– Вы во втором номере, – без обиняков объявил он и вручил Тилу ключ с пронумерованной биркой.
– А… зарегистрироваться? – спросил растерянно Тил.
– Нет никакой нужды, – махнул рукой хозяин. – Вы у нас единственный гость, к тому же час поздний. Поднимайтесь-ка лучше к себе в номер, а вся эта бумажная волокита потерпит до утра.
Страховой агент не возражал. Следом за хозяином гостиницы он поднялся на второй этаж, где ему был предоставлен просторный, хотя и довольно аскетично обставленный номер. Основное убранство составляли двуспальная кровать, пошарпанное кресло и платяной шкаф таких габаритов, что вполне мог бы вместить реквизит небольшой гастролирующей труппы. Из спальни открытая дверь вела в санузел с ванной и рогатой подставкой душа, унитазом и здоровенной раковиной. Справа от раковины была еще одна дверь – по всей видимости, в соседний номер. Опять же странно. Тил потрогал дверь, но она была надежно заперта. Ключа в скважине не было.
– Спокойной ночи, мистер Тил, – пожелал с порога хозяин, а предвкушающий уют теплой постели гость был настолько благодарен, что даже не подумал спросить, откуда хозяин гостиницы знает, как его звать. Вместо этого он попросил чего-нибудь поесть, и ему были обещаны большой чайник чаю и блюдо с хлебом и сырным ассорти.
– Пироги, к сожалению, кончились, – неловко пояснил хозяин. – Ингредиентов нет. А взять негде.
На этом он ушел собирать для гостя нехитрую трапезу. Тил приготовился укладываться и уже на ногах клевал носом, когда снаружи звякнул поднос, а в дверь легонько постучали. Когда Тил открыл дверь, хозяина там не было, но ждали еда и металлический чайник со струйкой пара. Тил пожевал хлеба с сыром, осилил чашку чая с молоком и раскинулся на кровати.
Меньше чем через час Тил проснулся от звуков, доносящихся из номера, что слева. Впечатление такое, что кто-то двигал там мебель – надо же, наградил бог гостями по соседству. Возможно, кто-то прибыл в гостиницу вскоре после него и сейчас располагался на ночлег, но нельзя же вот так, среди ночи, устраивать у себя тарарам с перетаскиванием мебели! Надо разобраться.
В одной пижаме Тил выбрался из кровати, открыл дверь и вышел в коридор. Подойдя к третьему номеру, он резко постучал в дверь. Шум там тотчас стих, а Тилу показалось, что с той стороны двери он слышит приближение шагов, мягких и влажноватых, как будто человек был после ванны. Дверь не открылась, но было ясно, что новый постоялец чутко вслушивается с той стороны дверной панели.
– Послушайте, – строго сказал Тил. – Шумите, пожалуйста, потише. А то людям спать мешаете.
Ответа не последовало. Тил, решив больше не изливать душу, громко вздохнул и собрался возвратиться в свою комнату, но тут вдруг поскользнулся и едва устоял на ногах. Кое-как удержавшись за стену, он глянул вниз и увидел какую-то прозрачную вязкую субстанцию, липнущую к подошвам. По консистенции она напоминала обойный клей, только пахла несравненно хуже. Попытка прояснить, откуда жидкость взялась, показала, что она натекает из- под двери все того же третьего номера. Осторожно попятившись, Тил, счищая жидкость, вытер ступни о коврик. Затем, озадаченный и с тяжелой душой, он возвратился в свой номер и заперся на ключ. Смыв остатки субстанции под головкой душа, он снова лег. Больше звуков из третьего вроде не доносилось, и через какое-то время Тил начал наконец снова погружаться в сон.
Но глаза распахнулись сами собой. Через секунду-другую он распознал звук: он был тише, чем прежде, и напоминал ночной воровской шорох, как будто бы тот, кто его производил, остерегался быть обнаруженным. Сначала сработка замка, затем тихое поскрипывание двери. Тил посмотрел на дверь своего номера, но та была заперта. Тогда свое внимание Тил перевел на санузел. Его дверь тоже была закрыта, но что-то там крадучись двигалось по кафельному полу. Ноздри начинал тревожить запах – похоже, тот же, что исходил от субстанции, вытекавшей из соседнего номера. Надо что-то делать!
Тил вскочил с кровати и, не подыскав более сподручного орудия, вооружился медной лампой с прикроватного столика, выдернув для этого штепсель из розетки. На подходе к закрытой двери санузла в горле у Тила пересохло, руки дрожали.
– А ну-ка ты, там! – сказал он, отрадно подмечая, что голос у него, в отличие от рук, не дрожит. – Учти, я вооружен. А ну-ка марш к себе в номер, иначе мне не остается ничего, кроме как позвать хозяина гостиницы или еще хуже: я займусь этим сам и водворю тебя на место. Ты понял?
Что-то теплое и липкое коснулось ступней, и Тил поспешно отшагнул, чтобы не угодить в лужу все той же вязкой жидкости, которая медленно натекала из ванной. Незримое присутствие ударило изнутри по двери, заставив ее содрогнуться, и Тил против своей воли парализованно наблюдал, как медленно пошла книзу дверная ручка. Отбросив лампу, он ухватился за нее и что было сил повернул кверху. Из замочной скважины скользкими соплями потекла прозрачная жидкость, и ладони от нее тоже сделались скользкими. С губ у Тила сорвался крик, и он заголосил:
– Эй, на помощь! Помогите, кто-нибудь! Кто-то ломится ко мне в комнату!
