– Миссис Пакстон, есть ли что-нибудь такое, что вы могли бы приобщить к рассказу вашего мужа? – спросил он ее. – Может, вы видели или слышали в ту ночь нечто, могущее оказаться нам полезным?
Голос женщины был так тих, что, для того чтобы ее слышать, приходилось подаваться вперед.
– Когда Фред пришел, я уже лежала в постели, – ответила она. – И когда он рассказал о Мэле Треворсе, у меня внутри что-то перевернулось. Это так ужасно.
Извинившись, она поднялась из-за стола. Берк провожал ее взглядом, и лишь спохватившись, вернулся вниманием к окружающим.
– Вы помните, как люди в пабе отреагировали на известие, которое вы им принесли? – спросил он Пакстона.
– Оно их, наверно, потрясло, – сказал он.
– А Элси Уорден тоже была потрясена?
– Ну да. Позже, когда она о том узнала, – сказал Пакстон.
– Что значит «позже»?
– Доктор Эллинсон сказал, что незадолго до моего возврата Элси сделалось плохо. И его жена обихаживала ее на кухне старика Кена.
Берк попросился в туалет, чтобы в сравнительно приватной обстановке поразмыслить над тем, что удалось узнать. Фред Пакстон сказал, что удобства находятся во дворе, и вызвался проводить, но Берк заверил, что найдет дорогу сам. Пройдя через кухню, на заднем дворе он отыскал нужник и, облегчаясь в нем, предался раздумью. На обратном пути в окне кухни он увидел миссис Пакстон. Она была обнажена до пояса и обтиралась из рукомойника тряпицей. При виде гостя она замерла, а затем неспешно опустила правую руку, открывая взору свои груди. Тело ее было сахарно-белым. Берк все стоял, ошеломленно озирая ее; спустя секунду-другую она медленно отвернулась, туманя своей белизной оконное стекло, и плавно исчезла из виду. Берк обогнул дом сбоку и в гостиную возвратился через переднюю дверь. Уотерс и Стокс уже успели выйти на крыльцо, и теперь мужчины все вчетвером направились к выходу со двора. Пакстон беседовал с констеблем о каких-то местных делах; Стокс, опережая остальных, брал курс на дорогу вдохнуть воздуха. Неожиданно возле себя Берк увидел миссис Пакстон.
– Прошу прощения, – сказал он, – я не хотел вас смутить.
Ее щеки тронул румянец, а Берк ощутил, что единственно, кто испытывает здесь смущение, так это он сам.
– То была не ваша вина, – сказала она.
– У меня к вам еще всего один вопрос, – сказал ей Берк.
Она выжидательно молчала.
– Вам нравился Мэл Треворс как человек?
Ответ последовал не сразу.
– Нет, сэр, – ответила она в конце концов. – Я его недолюбливала.
– Могу я спросить почему?
– Он был мужлан и грубиян; к тому же я видела, как он поглядывает на меня. Наши участки граничат меж собой, и я никогда не рисковала находиться в поле одна, если он был где-то невдалеке.
– Вы делились этим со своим мужем?
– Нет, но он вполне догадывался о моих чувствах.
Внезапно она осеклась, поняв, что может каким-то образом поставить под подозрение своего Фреда. Берк ее ободрил:
– Все в порядке, миссис Пакстон. Ни вы, ни ваш муж в этом деле не подозреваетесь.
Тем не менее чувствовалось, что ледок подозрения в ней не растаял.
– Вы лукавите.
– Послушайте. Тот, кто убил Мэла Треворса, после содеянного должен был быть весь в крови. Сказать это про вашего мужа в ту ночь было довольно сложно, вы не находите?
– Мало ли что, – ответила она уклончиво.
– Я понимаю ваши мысли. И не считаю, что Фред способен на убийство кого бы то ни было, пусть даже Мэла Треворса. Он добросердечный человек. – Берк помолчал, а потом добавил: – Однако вас смерть Треворса задела, как бы вы к нему ни относились.
Снова пауза. Краем глаза Берк подмечал, как Фред Пакстон, отделавшись наконец от Уотерса, набирая ход, близится на выручку своей жене. Время поджимало.
– Я… желала ему смерти, – тихо произнесла миссис Пакстон. – За день до того как его не стало, он терся об меня, когда мы вместе с ним оказались в лавке мистера Литтла. Он делал это намеренно, и я чувствовала эту его… штуковину, буквально у себя меж бедер. Как он в меня тыкался, этот хряк. Я уже устала бояться ходить по своим собственным полям. И на мгновение я пожелала ему смерти. А буквально назавтра его не стало. Мне даже невольно подумалось…
– …не могло ли ваше пожелание стать причиной его гибели?
