– Не знаю. Может, они считают, что произошедшее там когда-то больше не может повториться.
– Ох как они ошибаются. Жизнь не подчиняется таким правилам.
– Насчет дома Грэйди, мистер Мэтисон, у вас такое же ощущение?
Его пальцы прошлись по конверту, выискивая под ним черты лица незнакомой девочки. Мне снова подумалось о свежевыпавшем снеге, и как я когда-то верил, что могу видеть под ним очертания лиц, словно формы черепов под белой кожей. Но это было позднее, когда я расстался с тем ребенком, каким когда-то был, а те, кого я любил, стали от меня уходить.
– Мистер Паркер, вы спрашивали, где я нашел этот фотоснимок. Я нашел его в почтовом ящике дома Грэйди. Он лежал в надорванном конверте. Конверт был запечатан, а затем открыт кем-то с целью добраться до содержимого. Судя по отметинам на конверте, фотография там изначально была не одна. По форме оставшееся фото не совпадало с былой пухлостью конверта. Вот я и сделал вывод.
– Вы часто проверяете тот почтовый ящик?
– Да нет, лишь от случая к случаю. Я и в доме теперь бываю изредка.
– Когда вы нашли этот снимок?
– Неделю назад.
– И что вы сделали?
– Отнес его в полицию.
– Зачем?
– В смысле – «зачем»? Это было фото девочки, сунутое в почтовый ящик дома, когда-то принадлежавшего детоубийце. Тот, кто это сделал, имеет как минимум нездоровое чувство юмора.
– Так думает полиция?
– В полиции мне сказали, что сделают все что надо. Я хотел, чтобы они обратились в газеты и к телевизионщикам, распространили фотографию этой девчушки по всему штату, чтобы мы выяснили, кто она, и…
– И предостерегли ее?
Мэтисон на вдохе закрыл глаза и кивнул.
– И предостерегли ее, – эхом повторил он.
– Вы считаете, она в опасности из-за того, что кто-то сунул ее фото в почтовый ящик Грэйди?
– Как я уже сказал, человек, сунувший то фото в ящик, как минимум помешан. Кто бы стал вообще увязывать маленькую девочку с тем местом?
Я сдвинул конверт и еще раз посмотрел на распечатку снимка девочки.
– Мистер Мэтисон, та фотография была старая?
– Не думаю. Мне она показалась вполне свежей.
– А сам снимок был черно-белым, таким же, как ваша копия?
– Да.
– Может, сзади там была какая-то пометка? Логотип лаборатории, наименование бренда?
– Бумага была «кодак». Это все, что мне известно.
Такую бумагу можно купить в любом фотомагазине страны. Тот, кто сделал этот снимок, вероятно, проявил и напечатал его у себя дома или в гараже. При наличии оборудования сделать это проще простого. Таким образом версия о любопытном работнике лаборатории, делающем шпионские фотки детей, чтобы возбудить к себе интерес копов, отпадала.
Девочка в самом деле была красива. Вид у нее был счастливый и здоровый, а то, с какой сосредоточенностью она смотрела на летящий к ней мяч, вызывало улыбку.
– Так чего бы вы от меня хотели, мистер Мэтисон?
– Я хочу, чтобы вы ответили, получится ли у вас установить, что это за девочка. Нужно, чтобы поговорили с ее родителями. Им нужно быть насчет этого в курсе.
– Это будет сложно.
Мэтисон заботливым движением положил на конверт свою правую руку, словно опасаясь, что его сдует внезапный порыв ветра, унеся с собой всю надежду установить личность девочки, чье фото находится внизу.
– Одно время я занимался бизнесом в Японии, – сказал он. – Так вот японцы не любят говорить «нет». Когда они не хотят чего-то делать, то говорят: «Это будет трудно». А если шансы на нуле, они говорят: «Это будет очень трудно». Ну а что имеете в виду вы, мистер Паркер?
– Мы не в Японии, мистер Мэтисон. Мы в Мэне. В Японии по сравнению с нами просто. Они непонятные, а мы упрямые. И «трудно» здесь значит просто «трудно». Может, полицейские девочку уже разыскали. Вы с ними разговаривали?
– Они мне ничего не говорят, кроме того, что следствие продолжается и чтобы я не волновался. Они сказали, что, может, это все пустопорожние
