Мчится — и не смеет бить дыханьем твердь, Всюду видя только бледность, холод, смерть. Точно саркофаги, глыбистые льды Длинною толпою встали из воды. Белый снег ложится, вьется над волной, Воздух заполняя мертвой белизной. Вьются хлопья, вьются, точно стаи птиц. Царству белой смерти нет нигде границ. Что ж вы здесь искали, выброски зыбей, Остовы немые мертвых кораблей? [33] 1897 Игорь Чиннов, 1909-1996 *** Тополь полон волненья, и липа звучит, как лира. На яблоке и на облаке ясный Отблеск золота вечности. Сердце, как бутон розы, раскроется скоро От лазурной музыки мира. Около озера ирисы, белые ибисы (Точно маленький беленький архипелаг); На светлом песке бело-сизый птичий помет. А в небе жаворонок, будто якорь блаженных минут, В светлую вечность закинутый якорь. Ты ела изюм, золотистый, словно янтарь. Твои зрачки были мелкие черные жемчужинки. Завитки, как черный гиацинт, чернели над шеей. Память! Навеки, точно голубенькая татуировка, Знак на душе. [341] ТАКЖЕ СМ.:
Евгений Баратынский (2.2),
