Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915

2130

Книга Иоханнеса фон Гюнтера о Стефане Георге не была издана в «Мусагете». Две его статьи о классике немецкого символизма были опубликованы позднее в «Аполлоне» – «Стефан Георге. I. Поэт и его произведения» (1911. № 3. С. 46–69) и «Стефан Георге, его время и его школа» (1911. № 4. С. 48–63); переведены с немецкого К. М. Жихаревой. 5 (18) сентября 1910 г. Метнер писал А. М. Кожебаткину: «Работу Гюнтера как книгу издать невозможно. Будет у нас сборник; если Гюнтер сократит свою работу, то я ее, может быть, помещу в виде статьи в сборник» (РГБ. Ф. 167. Карт. 24. Ед. хр. 13).

2131

Подразумевается, видимо, жилище Н. П. Киселева в нижнем этаже дома, в котором располагалась квартира, снятая для «Мусагета».

2132

А. С. Петровский писал Метнеру из Мюнхена 11 (24) августа 1910 г.: «Слушаю здесь Штейнера и 30-го еду в Берн, где с 1–14 сент<ября> н. ст. другой цикл лекций: об Евангелии от Матфея. Штейнер дал мне несравненно больше, чем я ждал, хотя личной беседы я еще не имел с ним. Это нечто ослепительное, по властности и силе. Глядя на него, все время учишься, как уже давно не учился. Кристалл, совершенно законченный в себе и из себя растущий, а уже не из среды, до конца пробужденный, где у каждой линии у каждой грани свое лицо, опять-таки до конца отработанное и завершенное. Понимаешь, что значит второе рождение. Пафос и вдохновение, но совершенно послушные ему. За всем – всегда одно лицо, неподвижное в страдании, сверхчеловеческое в реальном смысле слова. Это неопровержимо и это надо видеть, потому что до сих пор никто из нас этого не видел» (РГБ. Ф. 167. Карт. 14. Ед. хр. 35).

2133

А. Р. Минцлова приехала из Судака (Крым) в Москву 8 (20) августа 1910 г. (см.: Богомолов Н. А. Русская литература начала XX века и оккультизм: Исследования и материалы. М., 1999. С. 104, 481).

2134

Н. А. Тургенева.

2135

Сестры Тургеневы были родственницами М. А. Олениной-д’Альгейм, жены П. И. д’Альгейма.

2136

С. М. Соловьев.

2137

Имеется в виду статья В. Ф. Боцяновского «Серебряный голубь. Литературные наброски» (Утро России. 1910. № 176, 19 июня. С. 2), в которой новое произведение Белого было расценено как «прекрасная повесть». Высокую оценку критика заслужила, в частности, сказовая манера повествования: «Он <Белый. – Ред.> ведет рассказ не от себя, а как бы от лица какого-нибудь старообрядческого начетчика. Он пишет свои картины не как итальянский мастер, а как писал бы современный нам жанр иконописец, набивший руку на древних византийских подлинниках. Все у него скрашивается этой древней коричневой олифой. ‹…› Андрей Белый, взявший для себя очень удачно простой, полу-библейский, полу-народно-сектантский тон, по-моему, первый из наших писателей сумел спокойно и ясно показать всю бездну противоречий, слившихся в этом клубке, в этом кубке чисто русских метелей, воздушных струй, сплетящихся друг с другом в непонятных комбинациях». Упоминая два других ярких явления новейшей литературы – «Городок Окуров» М. Горького и «Мелкий бес» Ф. Сологуба, критик отдает предпочтение роману Белого: «Город Лихов Андрея Белого и его окрестности, где появились серебряные голуби, многограннее городка Окурова Горького и того богоспасаемого города, где жил отныне знаменитый Передонов. И многограннее, и тоньше…»

Сохранился экземпляр отдельного издания «Серебряного голубя» с надписью Метнеру: «Дорогому глубоколюбимому другу в знак глубокого уважения с из глубины души вырвавшимся приветом. Андрей Белый. Москва. Май. 1910 года» (Автографы поэтов серебряного века: Дарственные надписи на книгах. М., 1995. С. 97 – факсимиле).

2138

Имеется в виду статья Конст. Кузьминского «Серебряный голубь» (Голос Москвы. 1910. № 165, 20 июля. С. 2), содержащая подробное изложение сюжета романа и интерпретацию его главной идеи – противопоставления Востока и Запада, сводящегося к задаче – «слить обе жизни, приобщить одну к другой, привить к внешней культуре Запада – восточную культуру духа». Критик заключает: «Вся повесть читается с таким интересом, как редкое из современных произведений. В ней так много истинно прекрасных мест, написанных рукой большого, вдумчивого художника, что забываются те слабые страницы, где вдохновение оставило на время автора. ‹…› повесть „Серебряный голубь“ свидетельствует о значительном таланте А. Белого как романиста. Истинное призвание его не стихотворство, не философия, а повествование».

2139

В статье «Литературные отголоски» И. Н. Игнатов пишет о внешней манерности и искусственности «Серебряного голубя», о стилевой вторичности повествования («его язык – костюм, заказанный у Гоголя, Достоевского и Тургенева»), о ничтожестве главного героя; общий его вывод: «…г. Белому не