мясо, соль, алкоголь и сахар.
Вождь племени каяпо (Амазонка)
Кроме главного применения этого напитка для лечения или просто поддержания принимающего его человека в хорошей форме, аяхуаска может быть использован для ясновидения, и с его помощью можно, например, найти вора или предсказать успех или неудачу какого?либо дела. Человек может, скажем, планировать путешествие на какую?то реку, где, как он знает, хорошие возможности для добычи каучука, но чтобы быть уверенным в успехе, этот человек обязательно сперва проконсультируется у аяхуаска. Более чем вероятно, что после этого он откажется от своего намерения и отправится совсем в другом направлении для добычи золота, охоты на пекари (южноамериканский вид свиньи) или еще чего?нибудь.
В те долгие неторопливые дни путешествия по реке я полностью погрузился в систему местных верований и образов, богатство которых можно сравнить только с пышностью растительности джунглей Амазонки. Эти суеверия, идеи и образы свободно вторгаются в пределы обычной реальности и самым странным образом перемешиваются с ней. Все истории, рассказанные мне индейцами, объединяет один общий признак: человек, растение и животное в них абсолютно равноправны и связаны переплетением причин и следствий.
Позже я обнаружил, что видения, вызванные аяху — аска, являются тканью, на которой вытканы бесконечно разнообразные комбинации этого узора. Человек, растение и животное в этих видениях становятся объектами влияния магических сил друг друга — сил, которым в обычном мире нет места. Иногда они каким?то образом даже перенимают друг у друга некоторые характеристики. Однажды плывший со мной в каноэ индеец нарушил тишину джунглей имитацией крика като — моно, медно — красной обезьяны. Такая же обезьяна с берега ответила ему, потом подключились другие, и через некоторое время весь берег казался кишащим обезьянами катомоно. Индейцы используют свою способность имитировать голоса животных до такой степени, что охота становится похожей на вероломное убийство.
В джунглях все имеет собственный зов. Однажды, когда мы плыли вдалеке от берега, индеец в моей лодке почувствовал зов аяхуаска. Он последовал за этим зовом и вскоре вернулся из джунглей с одной такой лианой, которая в наше время в природе встречается крайне редко и культивируется аяваскеро в скрытых от посторонних местах. Я сам, конечно, не слышал этого зова. Жизнь джунглей, с ее всеобщей взаимозависимостью подобного приведенному примеру рода, формирует в сознании обычного человека весьма беспорядочную картину, и аяхуаска в таком случае ока — зывается магическим зеркалом, которое отражает весь этот беспорядок как нечто красивое и привлекательное. Все попробовавшие этот напиток рассказывали о прекрасном и очень приятном для чувств представлении, которое разворачивалось после этого перед их глазами. Если возникали видения, вызывающие страх, аяваскеро легко мог разрушить их, сломав поблизости от находящегося под воздействием напитка человека сухую веточку или обдув его голову дымом сигареты. Завершался сеанс видением «богини с закрытыми глазами», которая жила внутри переплетенной тропической лианы.
Я слышал подобные истории много раз, но мне никогда не приходило в голову попробовать аяхуаска самому. Этот культ я считал исключительной прерогативой индейцев, чем?то примитивным и относящимся к обычаям, которые осуждаются цивилизованным обществом, таким как практикующаяся среди чама традиция закапывать одного из двух родившихся близнецов живьем в землю.
В 1949 г. моим местообитанием был белый кирпичный дом в Пукульпе, деревне на берегу реки Укаяли. В то время Пукульпа насчитывала около 200 домов и имела католическую церковь, протестантскую миссию, масонский храм и два примитивных отеля. Этот населенный пункт имел некоторую важность, так как являлся конечным пунктом единственной дороги, которая соединяла, да и то весьма ненадежно, Лиму и тихоокеанское побережье с судоходной рекой системы Амазонки. Пукульпа располагала также аэродромом, который можно было использовать в сухое время года. После второй мировой войны и падения цен на каучук значение дороги уменьшилось и поселок опять скатился к положению затерянной в джунглях Перу колонии. В это время я начал осознавать, что мое пребывание в джунглях близится к концу и, несмотря на скептицизм в отношении действия аяхуаска, решил попробовать этот напиток.
Всего я пил горько — соленый экстракт из стеблей лианы три раза. Мне было довольно обременительно отправляться на поиски знаменитых великих аяваскеро, живших далеко от Пукульпы, поэтому я решил остановить свой выбор на одном из специалистов, живших в этой деревне, хотя они и были менее известными. Из местных шаманов мне порекомендовали как самого надежного некоего Нолоребе. Его хижина в длинном ряду находившихся на берегу реки домов стояла выше всего по течению. Договорившись с колдуном, через некоторое время я уже сидел в его жилище на деревянном ящике; другие участники сеанса сидели просто на полу. Я выпил необходимую порцию напитка, около литра, и ничего особенного не случилось. Единственным заметным эффектом явилось резкое обострение чувствительности к звукам (именно по этой причине аяхуаска принимают обычно в уединенных местах и ночью). В это время соседский петух отчаянно закукарекал, и это вывело меня из душевного равновесия — впечатление было такое, как будто это ужасное кукареканье раздается прямо у меня в голове. Сидящие рядом люди также были разочарованы: они начали вздыхать и тяжело ворочаться. Нолоребе мотивировал отсутствие эффекта от приема средства тем, что оно не было свежеприготовленным.
В следующий вечер проводник, несший мое одеяло, привел меня в хижину, находящуюся далеко за пределами деревни. Эта лачуга, представляющая
