А мелочь старую оставили, я помню такую, монетки встречались до самого краха СССР. Причём, вроде как «медь», то есть 1,2,3 и 5 копеек имели официальное хождение, а вот «серебро» было запрещено. Но мы пацанами сбывали «десячки» и «пятнарики» в кассы в транспорте, утаивая мелочь, полученную от родителей на проезд. Да, тогда не было ни кондукторов, ни талонов, я помню эти кассы, с железным поддоном, на который падали монетки, пока вес не оказывался критическим и тот нехотя наклонялся, ссыпая мелочь железную утробу. А билет каждый отрывал сам, или это делали граждане, если автобус или троллейбус был переполнен. Но здесь разрешили и «медь» и «серебро», видимо посчитав, что вряд ли кто-то найдёт клад в тыщу рублей мелочью, чем нарушит хрупкое финансовое равновесие. Основной запас этих монет был где? В отделениях Госбанка и сберкассах. Так вот там, прежде чем вводить деньги, органы пошарились, монету изъяли, так что проблем быть не должно.
Вещей у меня при себе было немного, только то, что на мне, так что полтинник это, если честно, очень даже мало. Ведь нужна одежда, обувь, рыльно-мыльные принадлежности, и ещё масса всего. Хорошо ещё, что сейчас лето и я могу перебиться до зарплаты одними штанами и рубашкой. Вообще, вопросов у меня с каждым днём всё больше и больше. Например, как прожить на такую зарплату? Если в месяц вы получаете 150 рублей, но из них 15 удерживается в виде налогов, а 20 за жильё, то остаётся не так и много. Хорошо, обед действительно стоит полтинничек, но есть же и другие приёмы писчи. И тут цены немного неприятно удивляют — буханка хлеба — 2 рубля, килограмм колбасы — 16 рублей, кусок мыла — 1 руб. 37 коп., бутылка водки — 8 рублей. Или вот, например, штаны. Хрен их знает из чего, лён или чесуча, просто «Брюки муж.» — 18 руб. Костюм «муж», а-ля Альбертыч из бюро по трудоустройству вновь прибывающих — 40 руб. Я, конечно, не помню всех цен в советские времена, но зарплату в 120 рублей помню. И булку хлеба за 10 копеек, или буханку чёрного за 16. КОПЕЕК! Колбаса 2-20, будьте любезны! Да, тут вроде как минимальная зарплата повыше, но и цены… А, так это я ещё про талоны не сказал! Короче, тут каким-то образом уживается сразу два вида экономики — советская, плановая или государственная, если хотите. И частная, то есть рыночная, ну или свободная.
Нет, формально магазины принадлежат частникам, это я уже выяснил. Но есть магазины и магазины. В первых существует «предельное ограничение на определённые виды продовольственных и непродовольственных товаров», именуемое тут «госцена». Она, как вы уже догадались, самая низкая. Но, чтобы избежать тотального дефицита и разгула спекуляций, вы можете приобрести строго лимитированное количество товара в таком магазине. Как? А по талонам. Кто помнит, или у кого в слое такие были в начале 90-х? Килограмм сахара, килограмм колбасы, ну и так далее. Один костюм на, внимание, пять лет. Одна пара носков (9 руб. 50 коп.) в месяц. Есть и другие магазины. Я зашёл в один такой. И выбор получше и даже попытка воспроизвести что-то из двухтысячных в плане интерьера. И цены… В общем коэффициент от двух до десяти. Хотя нет, не на всё, водка вот всего 10 рублей стоит.
— Эх, Костян, — вещал со своей продавленной койки мой сосед по имени Дима, положив левую ногу на правое колено, и тщательно прочищающая межпальцевые промежутки на стопе.
Поселили меня как раз в общагу от Цементного завода, так что мы с ним были уже, своего рода, коллегами. Двух других соседей, по случаю рабочего дня, я ещё не имел счастья лицезреть. Дима же, по его словам, трудился в сменах, и сегодня у него вообще был выходной. У меня же смен не предвиделось, обычный график, с 8 до 17 ноль-ноль, суббота и воскресенье выходной. Между прочим, талоны, вместе с полисом медстраха, я получу лишь завтра, так что сегодня ещё не заработав ни рубля, я был вынужден потратиться на чай и пирожки в чайной. Вкусно, да, но минус 2 рубля. Полтос, между прочим, тоже не в подарок, а в долг, вычтут из з.п. в течение года. И ха-ха, мою премию в размере ни много ни мало 322 рубля 50 коп., мне тоже выплатят в кассе предприятия. Вместе с зарплатой, которая тут, как и положено, 5 числа каждого месяца. И да, 20-го аванс. То есть мне нужно растянуть сорок восемь рублей до пятого сентября и это сейчас составляет главную проблему.
— Эх, Костян, не вовремя ты провалился, — сообщил мне Дима, — годков бы на пять раньше…
— А что было пять лет назад? — спросил я, естественно.
— Ну как? — изумился Дмитрий настолько, что даже перестал заниматься личной гигиеной. — Возможности были! Понимаешь, возможности!
Дима, в своём слое, видимо, коммерсант «по жизни», страдал здесь больше даже от нереализованного потенциала, а от невозможности его реализовать. Разгул дикого капитализма, который привёл к власти в крае настоящих бандитов, типа нашей Рязанской ОПГ, всё же давал простым людям хоть какую-то возможность заработать. Быку, то есть Владимиру Бычкову, неофициальному мэру Вышинского, платили все, но он не мешал работать. Можно было открыть бизнес, хоть швейку, хоть автомастерскую, хоть пекарню. Золотым дном была так называемая мародёрка. Отчаянные люди, рискуя жизнью или даже чем-то большим, ибо стать адаптантом, по мнению многих, хуже чем смерть, забирались во всякие дебри, подчас в самое подбрюшье Тьмы и привозили оттуда всякие «ништяки» — машины, оружие, запчасти.
Ценилось всё, вплоть до лампочек. Промышленности же тут не было вообще никакой, а многие вещи за годы запустения и жизни первых поселенцев пришли в негодность. Да и качество этих вещей было так себе, всё или натуральное, то есть недолговечное, без синтетики и пластмассы, либо требующее постоянного ремонта, смазки и так далее. Мы ругаем наши автомобили, что они ломаются ровно по истечению гарантийного срока, то есть через 3 года. Так вот, местные рыдваны даже месяц без мелкого ремонта не обходятся. Господин Орлов сотоварищи Быка с Олимпа подвинули, как и коррумпированное подобие власти, допустившее подобный беспредел. Причём подвинули жёстко, ВНР в Евросоюз не собиралась, так что моратория на смертную казнь не вводила. Быка, губернатора, мэра и ещё добрый десяток бывших хозяев жизни прилюдно повесили, остальных, повинных в меньших преступлениях, сослали в известняковые карьеры, где они все померли в течение года, это тут считается даже худшим наказанием, чем пуля или петля.
Однако «порядок» по мнению президента Орлова заключался в том, что государство наложило лапу на все ресурсы, имеющиеся на территории
