* * *
— Куда мы направляемся? — спрашивает она.
— Ты имеешь в виду эту тропинку?
— Я имею в виду этот разговор.
Мне и самому интересно.
— Когда мы отнимаем у сути эмоцию, — говорю я, — суть превращается в простой спектакль. В конце концов, мы возвращаемся к нашему стандартному состоянию эмоциональной невключённости и энергетической изоляции от воспринимаемой нами среды.
— И?
— И таково состояние непривязанности, о котором говорят духовные искатели. Это состояние, в котором мы находим Элвуда. Ему вообще нравится быть и наблюдать, но он совершенно отключён от всех этих драм, закручивающихся вокруг него, в том числе от собственной драмы.
— Ты слишком много пытаешься выжать из этого бедного фильма.
— Мне интересно, до какого уровня может развиться некто, обладающий властью Пуки; и в лице Элвуда мы находим довольной точный пример такого развития. Он достиг куда большего, чем проходной Будда из супермаркета, а его интеграция со своей энергетической реальностью кажется совершенной. Тогда центральным вопросом становится такой: если второе пришествие Христа примет форму Элвуда П. Дауда, распознаем ли мы его божественную природу и будем ли его почитать? Или сочтём опасным еретиком и нейтрализуем его посредством препаратов?
* * *
Мы выходим на ровный участок пути, начинающийся с ручья и переходящий в пологий, извилистый подъём.
— И какое отношение второе пришествие имеет к Джейку и Элвуду?
— К
— Мы?
— Пробуждён он
—
— …какое только можно помыслить. Попросту говоря, он парень типа мастера дзэн, вроде Христа, вроде Будды, но ни Иисус, ни Христос не были на самом деле пробуждены
— Не были?
— Они замечательные парни, не пойми меня правильно. Можно допустить, что они были пробуждены
— А Дервуд?
—
— Вымышленное существо.
— …
—
— В царстве сновидений, где все персонажи вымышлены, вымышленность не требуется. В неком роде он реален, также как в неком роде реален я и в неком роде реальна ты. Для нас имеет значение, не его реальность в