— Здесь? — переспросил Хорус, не сумев скрыть разочарования. — Чем я буду здесь полезен?
Император рассмеялся:
— Ты думаешь, что будешь наблюдать за гибелью монстра отсюда?
Хорус повернулся к Императору и только теперь увидел, что его отец облачен для войны, огромный и величественный в золотых доспехах с орлиными крыльями и бронзовым кольчужным плащом. Обнаженный меч из вороненой стали потрескивал от мощных психических энергий. Возле него с оружием наготове стояли кустодии.
На крупнейшем телепортационном устройстве из всех, которые видел Хорус.
— Полагаю, ты называешь это острием копья? — произнес Император.
Вспышка, головокружение от перемещения — и мир распался на части. Хорус не чувствовал, что двигается, и ощущал лишь могущественное течение времени. Фосфорно-яркое сияние в глазах примарха погасло, и на смену ему пришло угольное свечение бурлящих печей мастерских и вулканических трещин.
Мостик флагмана Императора исчез.
Вместо него возник образ из его юности.
Хтония, планета из железа и грязи.
Хорус исследовал самые глубины приемного родного мира, куда ниже глубочайших рудных шахт, где обитали, дожидаясь смерти, лишь безумцы да калеки. Он даже отважился пройти под истекающими влагой трупными ямами, прокрадываясь мимо завывающих убийц-гаруспиков с разделочными ножами и плащами из внутренностей.
Среди перенаселенных трущоб Хтонии на каждом повороте ждали невообразимые ужасы, а вызывающие клаустрофобию тоннели озарялись пульсирующим светом магматических разломов. Загустевшие от пепла токсичные миазмы лезли в легкие, затуманивали зрение и порочили душу.
Такой была эта планета. Прогнувшиеся потолки, поддерживаемые проржавелыми балками, зарешеченные лампы, плюющиеся судорожным светом и чадящие серным дымом.
Мусорный мир пах железом и огнем, маслом, потом и испражнениями. От зала разило звериной вонью, как будто здесь держали стадо животных, за которыми никогда не прибирали. Это был запах орков — аммиачный и странно напоминающий гнилые овощи.
Больше тысячи зеленокожих взревели, увидев несколько сотен бронированных воинов, что без предупреждения возникли посреди огромного зала. Каждый орк был закован в ржавые пластины из железа, привязанные или приколоченные к раздутым телам. Подозрения Хоруса о правящем техноклассе подтверждали гудящая пневматика, потрескивающие силовые генераторы и шипящие светящиеся орудия.
— В бой! — закричал Император.
К досаде Хоруса, кустодии откликнулись первыми, сжав копья и открыв огонь очередями разрывных массреактивных снарядов. Юстаэринцы начали стрелять мгновением позже, и ряды орков расцвели огненными взрывами.
Затем Император схлестнулся с врагами.
Его сверкающий меч из вороненой стали был слишком быстрым, чтобы уследить за ним взглядом. Император как будто даже не двигался — он просто возникал в одной точке, чтобы убить, а затем появлялся в другом месте, десятками пожиная жизни зеленокожих. Каждый удар опускался с силой артиллерийского снаряда, расколотые тела разлетались во все стороны, словно от взрыва бомбы.
Но меч был не единственным оружием Императора.
Вытянутая рука пылала бело-золотым огнем, и всё, к чему прикасалось пламя, обращалось в алую золу и пепел. Он ломал орочьи тела мощными вминающими ударами, крушил незримыми петлями силы, отражал ответный огонь мыслями, что превращали пули в дым.
Орки шли на него сотнями, стягиваясь, будто железная стружка к мощному магниту, зная, что не найдут никого более достойного их ярости. В беспримесном стремлении к своей цели Император убивал всех, и остановить его было невозможно.
Крестовый поход миллиардов воплотился в одном сияющем существе.
Хорус более века бился подле Императора, но сражающийся отец до сих пор ввергал его в трепет. Он был совершенен. Фулгрим мог прожить тысячу жизней, но никогда не достичь чего-то столь же восхитительного.
Хорус открыл огонь из штурмболтера, обезглавив чудовище с парой вращающихся крючьев вместо рук. Развернувшись, он выпотрошил еще одного зеленокожего, который мгновение глупо глядел на вываливающиеся внутренности, прежде чем рухнуть на пол. Хорус ринулся вслед за отцом в массу чужацкой плоти и стали. Он взмахнул мечом по низкой дуге, отрубив ногу огромному орку с гротескно бугрящимися механическими мышцами. Когда тот упал, примарх раздавил ботинком ему череп и перешагнул через дергающееся тело.
Юстаэринцы сражались по обе стороны от него — сплошной строй терминаторов в черных доспехах неутомимо прокладывал путь сквозь океан твердой, как железо, зеленой плоти. Возглавлявший их Эзекиль со свойственной ему безжалостностью врезался в противников с разгона, размахивал
