Ранник стерла рукавом кровь и дождевую воду с глаз. Ее трясло. Арбитратор с полосками на броне посмотрел на нее.
— Младший смотритель Ранник, я первый арбитратор Якен, исполняющий обязанности командующего Участком №8 в отсутствие младшего смотрителя Кленна. При всем уважении, сэр, мне бы хотелось переложить эту ответственность на вас.
— Принимается, первый арбитратор, — автоматически ответила Ранник. — Вам придется меня проинструктировать. Сколько человек у вас в гарнизоне?
— За вычетом находящегося здесь Форра, и Поллака, который остался там в грязи, два отделения по десять, сэр. И пять тысяч заключенных в шахтах внизу. С момента, когда отключилась вокс-сеть, мы в состоянии полной боевой готовности.
— Заключенные в оковах?
— Все до единого, сэр, и их магнитные наручники готовы взорваться при первых признаках проблем.
— Перекройте еще и туннели. Позаботьтесь, чтобы ничто не могло войти и выйти под землей.
— Принято, сэр. Что именно там творится?
— Мне известно не больше вашего, первый арбитратор, — солгала Ранник. — Но что бы там ни было, новости плохие.
— Как вам удалось выбраться с корабля? — поинтересовался Якен. Ранник заставила себя осадить его, стараясь не выдать своего страха и неуверенности.
— Это закрытая информация. Если вам понадобится это знать, я сообщу.
Якен не отвел взгляда. Выражение его лица под очками шлема было не разглядеть. Наконец, он кивнул.
— Разумеется, сэр.
Ранник отвернулась от него и протяжно, неровно выдохнула.
Воя двигателями, три десантно-штурмовых корабля описали круг над Скважиной №1. Рассветное солнце сверкало на их покрытых рубцами, изъеденных пустотой корпусах. Некоторое время они парили над Окружной Крепостью, словно стервоклюи, вынюхивающие во влажных воздушных потоках из джунглей свежее мясо.
Они обнаружили его в крепости. Один за другим корабли приопустили крылья и, неуклюже стуча стабилизаторами и посадочными опорами, приземлились в приемных ангарах округа.
Аппарели с лязгом ударились о рокрит, и раздался дробный гул шипованных боевых ботинок, выходящих в ангары. Прибыла Черная Длань.
Их встречал Фексрат со своим Третьим Когтем. Отделения пехоты культистов первым делом направлялись в арсенальный блок пустотного щита. Там они меняли свое старое вооружение на недавно отштампованные автоганы и дробовики Адептус Арбитес и тут же принимались работать серрейторными боевыми ножами над имперскими символами на прикладах.
Изначально Черная Длань возникла как одобренный Куллом эксперимент Фексрата. Кандидаты с жатв не всегда гибли в ходе испытаний, а из-за постоянного дефицита ресурсов у группировки Куллу претило убивать в целом умелых рекрутов. Фексрат вызвался вырастить из наиболее жестоких выживших пехоту, способную выполнять задачи, которыми обычно не обременяли себя воины VIII Легиона. Результатом стала Черная Длань — пехотинцы- культисты, посвятившие себя тому садистическому нарциссизму, что окружал легионеров VIII-го.
То оружие, которое солдаты-культисты не забирали из Окружной Крепости, паковалось в ящики и, все так же в устрашающем присутствии Третьего Когтя, спускалось в Нору. Черная Длань разошлась по рудникам, расстреливая заключенных, которые попадались им на пути и при этом не убегали. Тем не повезло — Черная Длань собиралась исключительно раздавать подарки.
Достаточно углубившись в шахты, они отперли ящики, открыли их и бросили. Черная Длань вместе со своими хозяевами вернулась в Окружную Крепость.
Остался только Шадрайт. Советы теней-приспешников Бар`Гула привели его в туннель горизонта, уходивший от одной из лестниц. Это было одно из первых мест, куда повернул поток заключенных, когда Восьмой Коготь переубедил их насчет подъема к поверхности. Проход был устлан мертвецами, у которых забрали все, кроме комбинезонов. В исступленной и отчаянной жажде спасения людей просто задавили насмерть, а проходившие мимо сняли с них все, что они успели набрать.
Даже самые умелые смертные охотники не сумели бы отыскать след среди давленого покрова на рельсах. Однако на стороне Шадрайта были бессмертные. Ему нашептывали тени, которые закручивались кольцами и рвались вперед, словно нетерпеливые гончие. Они постоянно порхали на краю зрения колдуна, исчезая всякий раз, как он пытался на них сконцентрироваться. Это были кошмары, продолжающие жить в памяти после пробуждения, и от них пахло, пахло варпом. В былые дни его бы направлял голос самого Бар`Гула, но сейчас демон-обманщик находился так далеко, что это приводило в ярость. Все было очевидно — лишь выследив и посвятив мальчика, Шадрайт сможет возобновить их тысячелетнюю сделку. Когда душа демона окажется привязана к плоти сильного смертного, ничто их не остановит.
Подшахта 16. Под ободряющее бормотание своих темных эфирных фамильяров Шадрайт вошел в выдолбленный туннель. Здесь тел было меньше.
