Посредине ночи

– Вектор введён! – доложил кореллианец.

– Переход.

Звёзды смазались, вытянулись в линии, и серая пелена гиперпространства окутала покалеченный старый фрегат. Впереди нас ждала неизвестность.

Часть вторая. Тени прошлого, тени грядущего

Ну, вот ты и стал героем,

ты весь как сплошной прочерк,

тебя позабыли всюду,

А ежели где вспомнят, булавками колют фото.

Но ты уже стал героем,

тебя не берет порча,

тебе нипочем вуду,

Твой след теряют собаки, когда узнают, кто ты…

Олег Медведев

1

Планета Орд Мантелл из космоса немного напоминала Землю. Особенно когда пролетаешь над океаном. Бескрайний водный простор, местами подёрнутый белоснежной ватой облаков, редкие цепочки неведомых островов и, кажется, даже коралловые атоллы. Отсюда уже не было видно, что континент, как и океан, на планете единственный и занимает существенно больше поверхности, примерно две трети. Над океаном вставала луна, нереально голубая в ярком свете далёкой звезды Адамант, местного светила спектрального класса B5. Излучение звезды вызывало к жизни буйную растительность лазурного оттенка, по крайней мере, в экваториальных областях, над которыми мы пролетали. Далеко впереди и левее посреди джунглей виднелась исполинская бурая плешь: там располагались населённые земли, окружающие громадный космопорт, единственный на планете. По крайней мере, если верить картам.

– Осока, а что там, на минус восемь? – спросил я в интерком, заметив слева по курсу какие-то заросшие тропической растительностью руины.

– Старый республиканский военный городок, – отозвалась моя подруга, тогрута Осока Тано. – Когда-то давно, во время войны с сепами, здесь была громадная тыловая база. Склады, казармы, тренировочные площадки… А дальше, ближе к городу, развалины белого здания видишь? Должно быть, госпиталь.

– Он самый, – подтвердил Пятерня, бывший солдат-клон республиканской армии, а ныне лейтенант-инструктор. – Я тут лежал однажды. Даже его бросили, надо же!

– Когда это ты научился понимать наш язык? – поинтересовалась Осока.

– Не совсем же я дикарь, чтобы не узнать слово «хоспитал», – хмыкнул Пятерня. Он говорил на базик, местном всеобщем языке, представляющем из себя причудливое переплетение слегка изменённой европейской и инопланетной лексики. Другого, как и большинство людей в Галактике, он просто не знал.

– Тут и приземлиться негде, – тоже на базик сказал я и добавил уже только для Осоки: – Смотри, всё заросло, настоящие джунгли.

– А нам и не надо, – успокоила Осока. – Видишь там подальше горное плато? Садиться будем за ним.

– Можно подумать, там лучше, – покачал головой я. – Кстати, когда это русский стал твоим языком?