обсуждая события той поездки, как бы невзначай спрашивал, чем я, всё-таки, убивал своих друзей. Или куда подевал тела. Вот привезу эти «тела» домой и накатаю на него телегу, пусть собственная безопасность ему так же нервы помотает!
Прекрасно понимая, что моё появление тут же положит конец выступлению Гарика, я терпеливо дождался конца вечера и, лишь когда он принялся укладывать гитару в чехол, подошёл. Остановился, ожидая, пока звезда авторской песни обратит на меня внимание. Гарик не сразу, но почувствовал взгляд, посмотрел… и тоже не сразу поверил. Потом, оставив незастёгнутый чехол на столе, развернулся:
– Сашка?! Сашка, привет!!
– Здорово, Гарик! – я с чувством потряс его руку. – Ну, ты изменился!
– А ты, пожалуй, нет, – оценивающе оглядев меня, ухмыльнулся он.
– Остальные-то наши где?
– Наши? – он помрачнел. – Да кто где. Вовки Кулешова уже нет…
– Как – нет?
– Убили его. Тут столько всего произошло… – он махнул рукой. – Без поллитры не расскажешь. Ты тут работаешь, что ли?
– Нет, прилетел, причём, буквально на пару часов. Кое-какой груз забрать нужно.
– О как. На корабль устроился?
– Что-то вроде того. В одном акционерном обществе работаю, на должности «куда пошлют». Летать вот тоже приходится.
– Понятно.
– В какие края теперь направляешься?
– На Билбринги. Хочу на тамошних верфях повыступать. Договорился с одним моржом, утром улетает. Цену заломил дай боже, чисто таксист в Шереметьево на Новый год. У тебя время есть? Посидим?
– А тебе не всё ли равно, где концерты давать? – спросил я. – Или у тебя уже контракт на этой Билбринги?
– Не, какой контракт, я ж не звездун галактического масштаба.
– Тогда летим со мной, тут недалеко. Выступишь на другой базе. А пока долетим, ты мне всё расскажешь, я тебе всё расскажу.
– Годится!
Гарик получил у владельца кантины гонорар, и мы отправились в док.
– Так это ты в этом АО служишь? В «Индеселе»? – догадался Гарик. – Слышал я тут о них…
– Интересно, что же?
– Ну, что дисциплина железная. Плохо работаешь – последнюю получку в зубы, и проваливай на все четыре стороны. Вон, охрана как бдит, – он кивнул через плечо на пост, который мы только что миновали. – Ещё – что криминала очень не любят, будто бы даже с пиратством борются на общественных началах.
– Это правда, – подтвердил я. – Сам участие принимал.
В ангаре мой приятель обвёл глазами стоянки и спросил:
– И какой же из них ваш?
– Не туда смотришь. Наш – вот.
– Фигасе… Так это не грузовик, это торпедный катер.
«
– Вообще-то мы яхта, – поправил я Гарика. – Но кое в чём ты совершенно прав, скоростные данные у неё просто невероятные.
– А это для красоты? – он похлопал по выступающему колпаку нижней турели.
– Во-первых, не фамильярничай, мы этого не любим, во-вторых, здесь, если ещё не в курсе, турели ставят даже на SSP… Я имею в виду, на пассажирские лайнеры малого класса.
– Ишь ты, и терминологии нахватался. Веди, показывай хозяйство!
– Улетаете? – спросил Фессел.
– Да, – сказал я. – Пора и честь знать. Бывай, дружище!
Корабль произвёл на Митрофанова должное впечатление.
– Красиво. Душевно, – приговаривал он, пародируя известного мультипликационного персонажа. – Ой, как я очень это богатство люблю и уважаю… А где же экипаж? Девушки красивые на борту есть?
– Перетопчешься, – в тон ему ответил я.
– Да, откуда им тут взяться, – вздохнул Гарик. – На грузовиках, на которых меня возили, если и были симпатюли – такие амазонки, палец в рот не клади, руку отхватят. А, всё-таки, где весь народ?
– Я тебе чем не «народ»? – войдя в рубку, я направился к инженерному пульту, протягивая руку, чтобы включить корабельные системы.
