какому-то лицу, земле. В связи с этим характерна употребляемая лексика: «сдать» грехи, «брать» себе. По этой причине была распространена практика «сдавать» грехи, особенно это относится к колдунам. Вот как об этом можно прочесть в воспоминаниях очевидцев. «И вот стала она умирать. Это я сама очевидец. Никак умереть не может. Неделю уж не ела ничего, а все равно умереть не может. И до тех пор не умерла… маме говорит в один прекрасный вечер: “Матушка, прости меня грешную, – она говорит. – Матушка, подойди-ко ко мне”. Мама подошла. Она говорит: “Матушка, разреши мне умереть”. – “Да я тебе не матушка, умирай, чого уш. Отжила свой век, да мы с тобой простились”. – “Нет, стань надо мной. Прости меня. Возьми веретено и встань надо мной”. Мама: “Да как так?” – “Да так, стань надо мной”. Мама взяла веретено, принесла [и поднесла] к этому-то месту [поперек низа живота]. А она ей и говорит: “Прости меня в грехах. Худо я тебя держала. Все я от тебя прятала. Тебя полуголодную…” Все-все высказала, что помнила. “И сломи веретено”. Мама говорит: “Ну, я тебя прощаю. Прости, матушка, что было, все прощаю. Поди на тот свет”. Мама пополам, пополам-то сломила, вышла, бабка как растаяла. Я сама очевидец» (зап. от Громовой П. И. 1925 г. р.). Здесь перед нами не просто обычай перед смертью просить прощения у близких. Умирающая исповедует свои грехи и просит совершить определенное действие над ней. Обычай разламывания «веретешек» встречается только в западной части Каргопольского района, где он граничит с Карелией. У карел при агонии также было принято разламывать веретено, если умирающая – женщина, сетевязальную иглу, если мужчина. По всей вероятности, это аналогично тому, как в волшебных сказках герой должен сломать иглу, чтобы одолеть врага.
С чтением молитв над умирающим связаны и другие верования. Вот пример одного из них, записанного А. Баловым в Ярославской губернии: «“Страшные молитвы” читаются некоторыми священниками над больными младенцами. В действительности это молитвы св. Василия Великого, заключенные в большом Требнике, предназначенные для изгнания из человека нечистых духов. У баб же на этот счет сложилось поверье, что у того или иного батюшки “руки легки”: как почитает над ребенком “страшные молитвы”, так ребенок скоро и умрет. Поэтому у кого ребенок долго трудится и не умирает, идут к таким батюшкам читать “страшные” молитвы. Справедливость требует заметить, что таких священников, которые бы читали страшные молитвы, не много. В большинстве случаев священники убеждают их приобщить ребенка Святых Тайн, но убеждения, как правило, ни к чему не ведут».
После 1917 года требоисправление было официально прекращено. Но сама практика исповеди была усвоена и закреплена в народном сознании как осознанная необходимость. В воспоминаниях, записанных от старых людей, сохраняются еще осколочные воспоминания о ней: «А вот бывал у нас была чужая нянька жила бабушка, она вместо своей бабушки, дак они приводили ей, што она уш лежала худая, дак приводили, тогда обязательно привозили попа, а я сидела на окошке, небольша така была, ноги на скамейке. У нас така рудна изба была, окна, дак на окно сядешь, а у ей тут он исповедал го… спрашиват у ей, она фсё токо говорит: “Грешна, батюшка, грешна”. И фсё» (зап. от Шпякиной А. С. 1922 г. р.). Отсутствие исповеди воспринимается многими как нарушение целостности обряда, влекущее за собой необходимость компенсации: «А надо поминать так: “Помини, Господи, душу усопшего раба Твоего, напои его, Господи, накорми райской пишчей, не лиши его, Господи, Царствия небесного Твоего, прости ему, Господи, все прегрешения егонные, и вольные, и невольные”. Надо особенно просить… вить больша половина умирает-то бес покаяния… Иная старушка не бывала на исповеди фсю жисть и вот так умираё, со фсема грехами, со фсем грузом грехов» (зап. от Горловой Е. Ф. 1923 г. р.). Считалось, что земля обладала свойством освобождать умирающего от грехов. По всей вероятности, это восходит к древнему религиозному обычаю – исповеди земле, особенно распространенному среди старообрядцев-беспоповцев, отрицавших все церковные таинства. Известно из материалов XIX века, что перед смертью земле кланялись, просили у нее прощения. Вот пример из воспоминаний одной женщины, ухаживавшей за своим парализованным отцом: «Я не соблюла, щитаю, што всево, што он просил, и вот он как бы мне мстил. Просил он покаяца перед смертью, просил принести земельки с заваленки, и вот туда, подвал у нас там, изнутри надо было взять с заваленки земли, принести и он на земельку все свои грехи расскажет, какие на душе. [А куда эту земельку потом?] Не знаю… ну, можно вот обратно положить» (зап. от Коробковой З. Г. 1932 г. р.). А другая, рассказывая о старушке, бывшей скрытнице, как та перед смертью «сходила с лесом простиласи», сама добавила: «Мать-сыра зимля, прости миня от фсех моих тяжких грихах. Каки у тибя есть грихи – зимельки-матушки выскажи фсе и зимля-мать простит. [Для чего нужно так прощаться?] А как жи, штобы тибя, ты простися, так в лишных грихах и простиси» (зап. от Черепановой Т. В. 1920 г. р.).
Соборование
В XIX веке это таинство совершалось над тяжелобольными. Священника в таком случае также как и для совершения таинства исповеди приглашали на дом. О том, какое значение этому таинству придавалось в XIX веке, можно узнать из воспоминаний современников: «К таинству елеосвящения крестьяне “относятся по-своему, не как к молитве об исцелении больного, а как к началу погребения и на этом основании соборованных называют “наполовину отпетыми”. К соборованию больного одевают уже в “умиральное платье”, а по совершении таинства больной в присутствии священника благословляет всех членов семьи, просит у всех прощения. Елеосвящение происходит так: “Больного моют, надевают всё чистое и лучшее и кладут на лавку. Зажигают свечи перед образами, болящему дают свечу. На стол ставят чашку с житом, втыкают в нее 7 лучинок, обернутых куделей или ватой, и 7 свечей. Собираются соседи, молятся, иногда и им дают по свече, а по окончании обряда все подходят к болящему поочередно и просят у него прощения. Болящий тут же иногда оглашает и духовное завещание, отдает что-то в церковь “на помин души”».
С этим таинством связано немало представлений. Следует отметить, что оно вообще совершалось реже, чем исповедь. По некоторым данным, соборовались только богатые крестьяне, поскольку оно стоило больших денег по тем временам, при этом соборованному больному священник старался прочитать отходную в момент смерти, и, когда тело везли в церковь для отпевания, его встречали колокольным звоном. Бывало и так, что соборовавшихся считали мертвецами и боялись их.
