– Сколько он предложил тебе за секс? Так я тоже заплачу тебе. У меня есть деньги теперь! – Кричит он. На нас с интересом поглядывают студенты и ехидно улыбаются. Конечно, идеальная парочка университета разыгрывает драму на улице, да ещё и любимейшее слово, всех извращённых гормонами людей, звучит так громко, что обливает грязью всю красоту интимного процесса соития.
Мне удаётся выпутаться, ударив его между ног, Люк скулит, хватаясь за покалеченное место. Я из-за его длинного языка и этого шоу со всей яростью и ненавистью ударяю его ладонью по щеке, что моя кожа тут же вспыхивает и горит, покалывая множеством мелких иголочек. Мне до этого не приходилось отвечать таким красноречивым способом, только раз и то не рукой.
– Закрой свой рот, урод! Я не продаюсь. И в отличие от тебя, он не предлагал мне денег! – Толкаю ошалевшего парня в грудь, а его глаза наливаются кровью.
– Ну же, Миша, иди ко мне, нам же было хорошо вместе, а теперь будет ещё лучше, – он снова хватает меня за локти и пытается поцеловать в губы, сжимая одной рукой затылок, пока я отталкиваю его, стучу кулаками по плечам, даже по голове попадаю. При этом никто из зрителей ничего не делает, только наблюдают и от этой жестокости хочется орать.
– Да отпусти меня! – Кричу я.
Неожиданно меня отрывают от Люка и я, пытаясь отдышаться, вижу, словно в замедленной съёмке, как Ник возникает из ниоткуда и уже держит парня за футболку, в которой он выскочил за мной следом на холодный воздух.
– Только подойди к ней – убью. Только прикоснись ещё раз к Мишель – разорву. Понял? – Рычит Ник.
– Давай поделим? Секс втроём? – Нагло предлагает Люк, а толпа одобрительно и несколько удивлённо охает.
Слышу свой крик ужаса, но понимаю, что не издаю ни звука, это всё в моей голове. Кулак Ника встречается с челюстью Люка. Для меня время замедляется, и я вижу каждое движение, словно по стоп-кадрам.
Парень падает назад и ударяется о бетон спиной и затылком. Но на этом злость Ника не прекращается, и он прыгает на Люка, блокируя его движения тела, сжимая ногами его и хватая парня за горло одной рукой. Я вижу ужас, написанный на лице Люка, как он пытается оторвать от себя крепкие пальцы, судорожно хватая воздух, из его губы сочится кровь, и она же красуется на костяшках руки Ника. Глаза Люка бегают в панике, моля о помощи, но никто не двигается. Даже я стою и не слышу ничего, не могу поверить в реальность происходящего, я перевожу свой взгляд на лицо Ника, но оно абсолютно бесстрастно. Ни злости. Ни одной человеческой эмоции, а он его придавливает к земле всем своим весом и душит, что лицо Люка покрывается красными пятнами.
Звук включают, слышу голос Джексона, а потом его самого, но даже капитан футбольной команды, сидящий на стероидах, не может конкурировать с мощью Ника. Он бросает на нового участника один взгляд, и тот замолкает, делая шаг назад.
Во мне что-то щёлкает, и я, отмирая, подбегаю к Нику.
– Отпусти его, – панически шепча, кладу руку на его плечо, но он продолжает свои действия. Пальцы Люка белеют на руке Ника, у первого уже не остаётся сил, чтобы бороться.
– Ник, прошу тебя, отпусти его… не надо, – мои глаза слезятся и никакой помощи извне. Никого. Я не знаю, что предпринять и обнимаю Ника за шею, опускаясь в такой же позе, как и он на ноги Люка, передвигая ладони к его груди и поглаживая ими его.
– Ник, остановись, пожалуйста… не убивай его, – молю я, неожиданно чувствуя, как его сердце под моей рукой наполняется ритмом и слышу, как Люк закашливается.
Тридцать пятый шаг
Издаю судорожный всхлип. Стальной голос разрушает мрачную тишину:
– Теперь ты понял, Лукас, что я никогда не бросаю слов на ветер. Только прикоснись и приблизься к Мишель.
Ник отбрасывает мои руки от себя и рывком поднимает меня на ноги, встаёт сам. Не обращая внимания на гудящую толпу, он тащит меня к машине. Я кожей ощущаю его злость, и в то же время моё подсознание говорит мне, что и в этот раз нежность сработала.
Распахивает дверцу «Эскалейда» и запихивает меня, дрожащую от шока, в салон машины. Майкл поворачивается к нам и открывает рот, чтобы поздороваться, как видит, что сейчас не до этого и тут же отворачивается, заводя мотор. Громко хлопает дверь, и машина резко отъезжает. Никто не говорит, я молчу, пытаясь собрать по кусочкам тот факт, что он чуть не убил Люка!
– Мистер Холд, куда мне ехать? – Нарушает тишину Майкл.
– Куда и планировали – в ресторан, – голос Ника снова удивляет меня спокойствием.
– Нет, – заявляю я и поворачиваюсь нему, вопросительно изогнувшему бровь.
– Мишель, не доводи меня, – глаза горят нечеловеческой яростью, что совершенно отличается от ровного тембра.
– Майкл, отвезите нас в «Four Seasons», – отдаю чёткие указания, и шофёр, останавливаясь на обочине, поворачивается к нам, чтобы хоть как-то понять, что ему делать между двух огней.
– Мишель, – вот и угроза появилась. Наконец-то, эмоция и я радуюсь этому, хоть что-то.
– Да, Николас. Я не хочу в ресторан, и тебя в грязных брюках туда вряд ли пустят, также у тебя рука в крови. Думаю, моё предложение более чем
