изогнутыми губами и тёмными глазами. Нет, они не того насыщенного оттенка шоколада, как у Ника. Словно подделка. От этого сравнения глубоко вздыхаю и дарю ему улыбку, немного кивая.
Чувствую его парфюм, лёгкий и ненавязчивый, а вот у Ника иной: глубокий, сочный и восточный, как у султана гарема.
Ненавижу тебя, Холд! И зачем только ввязалась в эту авантюру с бельём? Сама же заставляю себя думать о нём и размышлять. А вот здесь парень, свободный и красивый, с пониманием смысла этого вечера.
– Амалия, не хочешь с нами завтра пройтись по магазинам, мы с Мишей тебе всё покажем? – С энтузиазмом предлагает Тейра, когда нам всем разлили вино по бокалам и папа уже провозгласил тост с жаркими пожеланиями счастья на новом месте.
– О, да брось, Барби, все уже поняли, что мы здесь собрались из-за этих двоих. Так что, братец, давай уже побыстрее пришвартуй свою лодку к её берегу, и я пойду домой, – с сарказмом отвечает девушка, указывая на меня и Марка, а все присутствующие приоткрывают рот от такого заявления.
Господи, да я люблю её! Она мне чертовски нравится!
Хихикаю, закрываю ладонью рот, из-за чего Амалия, не ожидающая от меня такой реакции, подмигивает мне и играет бровями. Да, я нашла себе подругу.
– Рыжая, это вульгарно. Знаешь об этом? – Грубо отвечает Марк, пока я продолжаю смеяться. Её родители оттаивают и грозно смотрят на дочь.
– Не вульгарно, а правдиво. И вот Мише понравилось, правда, принцесса? – Спрашивает она у меня, и теперь все ожидают от меня ответного слова.
– Конечно, понравилось, люблю цирковые представления. И, к слову, у меня скалистый берег, ты бы посочувствовала своему брату, не дай бог, пришвартуется неправильно и всё – кранты ему, – я делаю движение, перерезая горло указательным пальцем, и глаза Амалии загораются, а через несколько секунд мы уже вместе хохочем, найдя с первых минут дружескую волну.
– Амалия!
– Мишель!
В унисон звучат голоса наших отцов, и мы обе подавляем смешки, а Тейра складывает руки на груди, недовольная тем, что её оставили за бортом.
Понимаю, что вино делает своё дело, и я расслабляюсь, немного отпускаю свои переживания. Когда нам приносят салат, я с готовностью приступаю к еде, пока Адам делится впечатлениями об их новом доме, а наши матери кивают и дополняют рассказ.
– Я смотрю, вы с Ами нашли общий язык, – неожиданно говорит Марк вполголоса, и я отрываюсь от тарелки с морским салатом и, ещё жуя, поворачиваюсь к нему.
– У неё не было подруг в Оттаве, и это меня волновало. Только вот я опасаюсь, она тебя испортит, как рассказал наш отец, ты примерная принцесса, – добавляет он, насмешливо осматривая меня быстрым взглядом.
– Хм, или я её. Знаешь ли, примерная принцесса днём, а в ночи опасное существо, – отвечаю ему с такой же усмешкой и красноречиво прохожу взглядом по его торсу и поднимаюсь к глазам.
– У меня есть девушка, Мишель, – теперь он улыбается иначе, менее настороженно.
– А я только рассталась с парнем, и никого не хочу больше, – сообщаю ему и беру в руки бокал вина, отпивая из него.
– Долго встречались? – Интересуется он, повторяя моё действие.
– Полгода примерно, – задумчиво отвечаю.
– А я с Камиллой уже год, и она обещала переехать сюда, как окончит колледж, – его глаза теплеют при воспоминании об избраннице. Сейчас завидую ему, ведь он открыто заявляет о своих предпочтениях. У него нет тёмного прошлого, он открыт, приятен и занят.
– Ты любишь её? – Спрашиваю я. Марк усмехается и кивает.
– И ты уверен, что эта та самая вечная любовь? – Продолжаю допытываться, чтобы словами прикоснуться к этому чувству, даже не своему.
– Вечной любви не бывает, Мишель. Любовь перерастает в крепкую семью, где царит уважение и стабильность, – словно заученно отвечает он.
– И это всё, о чём ты мечтаешь? О стабильности, как у роботов?
– Да, я мечтаю о стабильности. Хочу быть уверен, что завтра, как и через год, моя девушка будет рядом со мной, у меня будет хорошая работа, собственный дом и распланированное будущее, – уверенно отвечает он.
Отворачиваюсь от него и делаю глоток вина, допивая его залпом. Повезло же его девушке, этот парень точно знает, что хочет. А я…я могу довольствоваться тайной, и то не понимая зачем мне всё это. Зачем травить душу Ником, ведь он проникает медленно и извращено под мою кожу, растекаясь по венам, добираясь до самого скрытого во мне и холодного – сердца.
Это сложно, когда борются между собой желание и разум. Одно говорит, что с Ником я познаю все прелести своей чувственности, ведь это он открыл её во мне. Ему первому позволила это сделать, и нет, не могу сожалеть об этом. А вот в противовес своему противнику разум отвечает, это всего лишь близость тел, а не душ, не упоминаю сердец, потому что этой особенности Ник лишён. Я словно веду двойную жизнь, только вот она убьёт меня, растопчет, но и отказаться не желаю.
Не знаю, что мне делать, не знаю, как бороться с собой против этой глупой влюблённости. Ведь закрываю на секунду глаза и вижу его лицо, когда Ник
