– Какими судьбами? – Интересуется он.
– Теми же, что и ты, – пожимаю плечами, отворачиваясь, беру бокал с соком.
– Вряд ли. Меня пригласили, чтобы заставить вложить деньги. От тебя же ждут иного, – усмехается он.
– А он… Ник тоже тут? – Тихо спрашиваю я, вторя своим мыслям.
– Нет. Он у родителей, как обычно, бывает по выходным. А ты ждёшь его? – Смех, которым он сопровождает ответ, приносит раздражение. Бросаю на него обозлённый взгляд и скатываюсь со стула, подхватывая бокал и сумочку.
– Всего доброго, Райли, – холодно произношу я и разворачиваюсь, уходя подальше от барной стойки, ища хоть где-нибудь другое место. Но ничего, все столики заняты, и остаётся только подойти к панорамному окну, за которым пустеет лужайка для гольфа.
– Ты вчера искала его после моих слов, – вновь мужской голос появляется рядом, и я поджимаю губы.
– У вас обоих в крови меня преследовать? – Поворачиваюсь к Райли, стоящему рядом.
– У тебя же в крови убегать. Зачем? – Спокойно произносит он. Только открываю рот, чтобы ответить ему грубо и отчитать, возможно, послать, как внутри что-то обрывается, и я только шумно вздыхаю.
– Не понимаю. Почему он так хотел, чтобы я пришла к нему? Почему так яро ходил за мной, а сейчас пропал? Что он хотел получить этим? – Отпиваю сок, ощущая всё тот же кислый привкус, что и раньше.
– На эти вопросы только он может ответить. Брось, Мишель, почему бы и тебе не разрешить себе получить ответы? Почему сама боишься этого и, уверен, продолжаешь ждать? – Делает шаг ближе ко мне и поворачивается к окну.
– Тебе какая разница? – Фыркаю я.
– Большая. Он мой друг, больше чем друг. И я первый раз слышу, чтобы кто-то его называл Ником, а не Николасом. И также впервые он попросил заказать цветы для вечернего ужина. Предполагаю, что для тебя.
– Врёшь. Мужчины, подобные вам, делают это с завидным постоянством, – усмехаюсь, бросая на Райли взгляд, но замечаю, что он серьёзен. Слишком серьёзен для обмана.
– Жаль, что ты так и не увидела, насколько мы, мужчины, бываем честны и можем тоже выказывать интерес. Хотя для некоторых он несвойственен, противоречит всему, что он делал раньше.
– Почему? Я не отличаюсь от большинства, Райли. Даже больше, я имею самую непримечательную внешность, – хмыкаю.
– Порой, Мишель, – поворачивается ко мне, забирая из моих рук бокал, который я, удивлённая такой фривольности, отпускаю, – люди находят друг в друге самые опасные собственные страхи. Именно они притягивают, потому что пока с ними не начать бороться, жизни не увидишь. Особенности психологии, которую ты изучаешь. Интерес оборачивается притяжением, который вызывает страх, граничащий с адреналином, рождающий новый виток судьбы. Приходит время встретиться с ними лицом к лицу. И, возможно, именно Николас для тебя тот самый человек, готовый излечить и стереть твои тайные опасения. А ты именно та, кто может помочь ему.
– Что? Не понимаю, о чём ты говоришь, – холодок пробегает по спине, пока я слушаю его. Райли, улыбаясь, поднимает бокал с соком.
– Мы перенимаем привычки тех, кто нам интересен, чтобы вкусить их жизнь. Непроизвольно сравниваем, потому что мир уже раскололся на «до» и «после». Только от тебя зависит, насколько ты храбра, чтобы сделать шаг туда, где тебя ожидает новое. Не упусти свою возможность, – мужчина кивает мне и уходит быстрым шагом, оставляя меня ещё более потерянную, чем раньше.
Поворачиваясь к окну, мутным взглядом смотрю вперёд. Я не знаю, готова ли сама к тому, что могу узнать о себе и о нём. Боюсь. И это не даёт мне решиться.
Пятнадцатый шаг
Воскресный вечер опускается на Торонто слишком быстро, температура падает до минуса одиннадцати, изо рта вырывается густой белый пар. Но я не ощущаю ничего, стоя на перекрёстке «BaySt.» и «YorkvilleAve». Передо мной возвышается пятидесятипятиэтажное здание комплекса «FourSeasons». Я несколько раз перечитываю адрес, и мои глаза округляются с каждым разом всё больше и больше.
Да кто же вы такой, Николас Холд?
Я слышала… да эта сенсация гудела в новостях и интернету по всему миру, когда неизвестный приобрёл пентхаус на самом последнем этаже этого комплекса и сумма, которую он отдал, это двадцать восемь миллионов долларов. Его имя тщательно скрывается и по сей день.
А я держу в руках белый лист с этим самым адресом и с паролем от лифта. Не могу поверить, что владелец девятисот квадратных метров это Ник.
Глубоко вздохнув, не давая себе вновь бежать, прохожу сквозь открытые ворота и двигаюсь в сторону главного корпуса. Первые несколько этажей занимает гостиница, а выше уже квартиры, которые раскуплены до единой. Я помню, что папа хотел приобрести здесь жилье, но цены были невероятно высокими даже для нас.
Вхожу в ярко освещённый тихий холл гостиницы и приближаюсь к трём лифтам: два из них были предназначены для обычных обывателей, последний «личный» способ передвижения для пяти верхних этажей. Нажимаю на кнопку, и лифт сразу же распахивает передо мной двери. Сделав ещё один глубокий вздох, делаю шаг в блестящее пространство и нажимаю на нужный этаж, тут же пищит прибор, требующий или карточку, или введение пароля. Мои пальцы
