смогла сесть в машину. Мне так приятно чувствовать его живым, а не всё контролирующим роботом, что я питаю своё тело этим ощущением, дабы запомнить его и когда… Когда он уйдёт, я буду вспоминать.
Я устраиваюсь на заднем сиденье и кладу рядом сумку, отогнав от себя ненужные мысли.
– Доброе утро, мисс Пейн, – говорит Майкл.
– Доброе, – киваю ему.
Ник уже сидит рядом и даёт указания шофёру двигаться в неизвестном мне направлении.
– Куда мы едем? – Интересуюсь я.
– Как спала? – Он игнорирует мой вопрос, и я недовольно цокаю.
– Плохо, – признаюсь.
– Я тоже.
– Почему? – Удивляюсь.
– Потому что тебя не было, – отвечает он, и я недоверчиво приподнимаю одну бровь.
– Потому что о многом думал и не мог заснуть, а в половине шестого мы уже были на пробежке со Штормом, – уточняет он и в это уже мне более или менее верится.
– Так всё же, куда мы едем? – Напоминаю о своём вопросе.
– Увидишь, – он загадочно улыбается и берёт в руки мою сумку, перебрасывая её на переднее сиденье.
– Иди ко мне, Мишель, – тихо зовёт он меня.
Я на секунду пытаюсь хоть как-то восстановить внутреннюю панику оттого, что должна сама шагнуть в его руки, зная, что под этой красивой оболочкой, жестокая душа. Но моё тело больше не подчиняется мне, и я двигаюсь к нему ближе. Ник обнимает меня за талию и укладывает на своё плечо. От него пахнет свежестью, холодным морозным воздухом и одновременно горячим солнцем, что я расслабляюсь и теперь чувствую, как напряжение из-за тяжёлой ночи покидает меня и приходит спокойствие.
Ник стягивает с моих волос шапку и откладывает.
– Поспи, нам ехать примерно час, – шепчет он.
– Я не хочу спать, – пытаюсь возразить и поднимаю голову на него.
– Хочешь, поэтому отдохни, а я ведь извращенец хоть так потрогаю тебя, – он старается быть суровым, но его глаза блестят весельем.
– А ты хочешь меня потрогать? – Не могу сдержать улыбки и прищуриваюсь, заигрывая с ним.
– Безумно, – чётко выговаривает он каждую букву.
– Но вчера…
– Вчера ты была возбуждена, на всё согласна под властью тестостерона. Но я не дал тебе того, что хотело твоё тело и не собираюсь давать, пока ты не станешь делать всё так, как я хочу, – перебивает он меня.
– То есть? – Немного отстраняюсь, но он рукой обратно прижимает меня к себе.
– То есть это твоё наказание, Мишель, за то, что ты не хочешь быть честной со мной и с собой. А я этого требую, – тихо, но твёрдо произносит он.
– Но это же глупо, – отвечаю я.
– Разве глупо то, что хочу узнать о тебе больше, о твоих страхах, о твоих желаниях, о твоей душе?
Чёрт, понимаю, что он делает ко мне навстречу шаги, а я противлюсь, сама выстраивая между нами стены. Но в голове не укладывается, как наказание может быть таким… возбуждающим?
Я поджимаю губы и вздыхаю, неприятно признавать то, что меня упрекнули в том, что бултыхаюсь среди неопределённости.
– Ты вчера довела себя до оргазма? – Голова Ника склоняется к моему уху, его дыхание щекочет пряди и это отзывается приятным покалыванием по всему позвоночнику.
Я ощущаю, как щёки начинают гореть, и жмурюсь от этого.
– Говори, – приказывает он.
– Да, – выдавливаю из себя и уже готова выпрыгнуть из машины. Ведь это так… такое личное и то, о чём я не хотела, чтобы он даже догадывался.
– Больше так не делай, поняла? – Он несильно сжимает мои волосы и заставляет посмотреть на него.
– Почему? – Во мне вскипел стыд вместе с обидой, и я смело смотрю в его потемневшие глаза.
– Потому что только я могу доводить тебя до эйфории. Ты со мной, если этого не делаю, значит это запрещено, – выговаривает он мне, а я от возмущения приоткрываю рот.
– Я могу удовлетворять себя тогда, когда захочу, Ник. Это моё тело, – уверенно отвечаю.
– Но возбуждает тебя моё тело, значит, это касается и меня, – его глаза теплеют и теперь становятся снова зазывными.
– Может быть, меня возбуждает не твоё тело… а… а то, что у тебя есть Шторм? – Наконец-то, нахожу отговорку, и гордая собой улыбаюсь.
