– Я не принуждаю тебя, хотя не отрицаю, что ты первая девушка, которая через час после знакомства не была связанной, и это заводит меня ещё сильнее. У меня нет цели переспать с тобой и поставить галочку, у меня иная – показать, что люди, практикующие БДСМ, не монстры и не расчленяют своих жертв. Поэтому сейчас ты идёшь и умываешься, затем тебя отвозит Майкл домой, а завтра ровно в семь утра спустишься, где буду тебя ждать. Теперь я тебе популярно объяснил то, что хочу от тебя? Из твоей головы вылетели глупые мысли по поводу Сары? – Он настолько расслаблен, что я не могу сдержать улыбку и киваю.
– В семь утра? – Удивляясь, прокручиваю в голове его слова.
– Да, в семь утра. Не опаздывай, я этого не люблю, и мне придётся за это тебя наказать, – он дразнит меня, на что я только пытаюсь возразить и тут же закрываю рот.
– Я же не Саба, – всё же набираюсь смелости и смотрю на него.
– Нет, ты не Саба. Но маленьких девочек, которые не слушают взрослых и не делают так, как они просят, обычно наказывают. Неужели, ты этого хочешь? – Его слова льются, как мёд, что голова шумит от эротического подтекста, и я даже не могу оборвать этот призыв войти меня в его закрытую дверь.
– Нет, – выдыхаю я.
– Жаль. Тогда завтра. В семь. А теперь иди и сделай так, как я попросил ранее, – Ник указывает головой на дверь.
Я ведь и правда сейчас ощущаю себя ребёнком, и это заставляет меня нахмуриться. Опустив голову, прошмыгиваю из гостиной и двигаюсь к знакомой ванной комнате. Свет автоматически включается, и я подхожу к зеркалу.
– Мамочки, – от ужаса, увиденного в отражении, шепчу я. Быстро включив воду, начинаю оттирать своё лицо от эффекта «панды» с мазками чёрной туши.
Самое для меня тяжёлое – ломать свои внутренние желания и идти так, как принято. Меня кто-то держит внутри, не отпускает. И я знаю, что Ник бы не сделал никаких попыток насильственно переспать со мной, но я не умею себя вести в такие моменты. Да, мы с Люком пробовали петтинг. Ник не Люк, последний слишком мягок, податлив, как пластилин. А первый несгибаем и ему удаётся открывать во мне прошлое, расковыривать его и лечить одним только голосом. Он одиночка, такой же, как я. И мне это нравится, что ему не нужно обязательно выходить куда-то каждый день, ему не требуется поклонение всех людей. И, конечно, он не интересуется Сарой.
Я сама до сих пор не понимаю, как поступить в этой ситуации. Выслушать её и простить, или же ограничить общение и перевести единственную подругу в ранг «знакомых»? Почему в таких ситуациях ты отдаёшь предпочтение мужчине? Потому что он открыто признал, что не заинтересован, а она, наоборот, что влюблена? Или же, потому что тебе он самой нравится до мурашек на коже, и ты уже душевно примерила его к себе? Ещё есть вариант, что боишься потерять того, кто заставляет тебя жить, улыбаться, забыться, раствориться в его руках? А также, возможно, это первый мужчина, заставляющий думать примитивно и желать его? Не знаю, но определённо Николас Холд – самый невероятный и загадочный человек во всей вселенной, слишком глубоко зарывшийся в тёмный мир наслаждений.
Обмакиваю глаза полотенцем и тщательно осматриваю своё лицо. Хоть тушь отмыла, уже хорошо. Без косметики кажусь более юной, а мне хочется быть опытной.
– Мишель, всё хорошо? – В дверь стучится Ник, и я вздрагиваю от резко раздавшегося эха.
– Да… да, уже выхожу, – отвечаю и вешаю на место полотенце.
Я рывком распахиваю дверь и вижу слева Ника, стоящего у лифта с моим пальто и клатчем в руке, вокруг него ходит Шторм.
Мои шаги раздаются по холлу, и он поворачивает голову, бегло осматривая меня.
– Майкл ожидает внизу, – расправляет пальто и помогает надеть его.
– Спасибо, – киваю, чувствуя себя неловко из-за некой недосказанности.
Молча передаёт мне клатч, затем берёт вторую руку и переворачивает её. На мою кожу падают серьги Люка, и Ник закрывает ладонь, некрепко сжимая в своей руке. Я чувствую теперь себя безумно глупо и поднимаю голову.
– Не хочу их видеть на тебе, – тихо, но твёрдо произносит, и я киваю, чтобы больше не спорить по этому поводу, пряча серьги в карман пальто.
– Запомни, ты достойна большего, – Ник берёт меня за подбородок и делает шаг ко мне, отчего дыхание становится поверхностным. Он так близко в жизни, а его душа так далеко.
Ласкает моё лицо своими тёплыми и глубокими глазами, а я молчу. Не хочу спугнуть мягкость его улыбки, эту волшебную минуту, потому что они ломают меня сильнее, и я наслаждаюсь борьбой внутри.
– Мне нравится, когда на тебе нет макияжа. Ты такая красивая, – говорит он, словно любуясь мной, и я слабо улыбаюсь его комплименту.
– Доброй ночи, Мишель, – тихо произносит он.
– Доброй ночи, Ник, – отвечаю, но ни он, ни я не делаем попытки сделать шаг друг от друга. Мы просто смотрим друг другу в глаза. Я не хочу оставлять его. Сердце продолжает скакать, тело начинает бить мелкая дрожь. Я до сумасшествия хочу поцеловать его сейчас, но помню его рассказ и желание… оно никуда не пропадает. Но боюсь его реакции на этот порыв, поэтому продолжаю смотреть на него и мечтать.
